Ребята радовались. «Ой не будите меня завтра рано, ромалэ!»
– Поедем кайфовать!
Я (поминутно заглядывая в телефон, – нет ли SMS-ок от Дарины, не пропустил ли ее вызов), отказался наотрез.
– А щмаровозку дашь?
– Довезите меня до Химок, и поезжайте куда хотите.
Я вышел в Химках, оставив ребят. Веселые их лица высунулись из окошек.
Друзья смотрели мне вслед, покачивая головами – Ай-я-я-я-я-яй, ва-а-а, ай-я-я-я-я-я-яй!
– Машину потом помойте. После вас…
– Ой-ё-ё-ё-ё-ё-ёй!
Но в тот вечер она не позвонила. Мы не встречались несколько дней. И я сидел, как потерянный, в прокуренном гостиничном номере, не замечая ни дня ни ночи и ждал.
В выходные, она все-таки прыгнула ко мне в машину, расправила юбочку на коленках, и медленно насмешливо произнесла: – Ну поехали, погоняй лошадей.
Мы ехали проселочными дорогами, обдававшими нас прогретой пылью. За окном мелькали поля, от них так мощно пахло новой жизнью, что мне не раз хотелось
Остановить машину и поцеловать любимую со всей страстью, но я сдержал себя.
Можете представить, чего мне это стоило.
В ресторане моего брата, куда мы приехали с любимой, пела старая Рахиль. Не пела, а выдыхала, по старинке, без эмоций. Но от простых песен седовласой цыганки, мурашки бежали по спине и щипало глаза. Милая моя раскраснелась от выпитого шампанского, от созвучия струн своей души с мелодией.
Русские любят цыганские песни. И я не знаю ни одного русского, который бы при первых звуках нашей печальной скрипки, не повел бы плечами, не приосанился и не махнул бы рюмашку-другую: «А, гулять, так гулять! Гори оно все синим пламенем!»
Повеселела красавица моя, и за всегдашней ее насмешкой, тихо-тихо скользнула ласка.
Я щедро отблагодарил Рахиль за блеск в глазах возлюбленной.
Мы вернулись к полночи и все, способное разжечь и без того бушующее пламя было в наличии: предательски светила огромная златобрюхая луна, беременная любовной истомой, от теплого ветерка мягко шелестела листва.
Сладенькая моя прощаясь, прильнула ко мне – «спасибо». Я почувствовал, как хрупко и трепетно её тело под легкой рубашечкой. Дикое желание мое рванулось черным мустангом, встало на дыбы, и ударило копытом в самое сердце! Я почти задыхался, крепко обнимая Дарину, но она самым непостижимым и чудесным образом выскользнула из рук, оставив меня сжимать воздух и вытирать холодный пот с лица.