– Пойдем, – Даша встала, решив, что после второго бокала «жених» может просто упасть.
– Ага, – Кирилл поднялся, вытирая губы салфеткой, – Галина Васильевна, вы извините, нас ждут, – он глупо ухмыльнулся.
– Конечно-конечно, – Галина Васильевна тоже встала, – Даш, джинсы одень, а там снимешь.
– Они у Вики остались. Мам, не бойся, не замерзну.
– Мать у тебя прикольная, – спускаясь по лестнице, Кирилл споткнулся, но вовремя схватился за перила, – а кто она?
– Секретарша. Извиняйте, барин, – Даша засмеялась.
– Жалко, блин… – Кирилл вздохнул.
– Меня устраивает, – Даше стало совсем весело – она придумала, чем будет заниматься остаток ночи: издеваться над пьяным Кириллом. Под настроение у нее это всегда здорово получалось – девчонки обычно укатывались со смеху!..
– А меня не устраивает, – Кирилл икнул, – прикинь, приходится разрываться…
– Разорвался, бедный!.. – Даша распахнула дверь подъезда, и закашлялась, остановленная порывом ветра, – ни фига себе!.. Это чего такое с погодой?
– Это зима, мисс. Падчерица набрала подснежников… ик!.. и все вернулось на свои места…
*
– Ксения, ты где? – крикнула Галя, видя, что свет в туалете выключен, но вместо ответа распахнулась дверь ванной, из которой вышла прежняя нищенка в юбке, державшейся на булавках, линялой кофте, и источала она прежний ужасный запах. Косметика с лица исчезла, и оно казалось даже более отталкивающим, чем прежде, – ты что?! – воскликнула Галя, – время – два часа! Куда ты собралась? Я тебя обидела?..
– Меня? – уголки губ поползли вверх, и стало ясно, что Ксения смеется, – разве можно обидеть нищую, дав ей тепло и кров? Ты тут не при чём.
– А кто?.. Подожди! – видя, что гостья направляется к выходу, Галя схватила ее за руку.
– Когда появилась твоя дочь, мне стало неуютно. Вокруг нее ходит смерть.
– Что ты несешь?!..
– Я говорю, что она несет смерть.
– Ты сумасшедшая!
– Я не такая сумасшедшая, как ты думаешь, – Ксения обулась, надела пальто, повязала платок – Гале показалось, что она похожа на жуткую черную птицу с длинным клювом. «Птица» сама открыла дверь и стала медленно спускаться. Правый сапог у нее чуть поскрипывал, и еще с минуту Галя слышала этот противный звук; затем он исчез, потерявшись в голосах, поднимавшихся снизу вместе с сигаретным дымом.
Конечно, последнее пророчество являлось таким же бредом, как кабинет с телевизором и все остальное, но, тем не менее, настроение было испорчено.