Они сидели в отделанной красным деревом и бронзой старомодной каюте. Альберт попыхивал сигарой.
– Не могу оставить эту привычку, – сказал он.
– С привычками лучше не расставаться, – произнес Влад. – Говорят, это якоря, которые позволяют удерживаться нам в бурном течении жизни.
– Вы сыплете цитатами… И я даже знаю, кого вы цитируете.
– Правда?
– Доктор Андерссон – микробиолог из Кельнского университета. Вы тоже имеете отношение к этой науке?
– А что такое микробиология?
– Понятно… Значит, вы имеете отношение к Эрику Андерссону.
– Боюсь, что уже нет.
– Но приходилось встречаться?
– Было дело…
– Давно?
Влад поморщился и с досадой сказал:
– Эта тема не из самых приятных.
– Почему, интересно?
– У вас какие ассоциации с доктором Андерссоном?
– Тихая библиотека университета. Каменные своды. Мягкое освещение. И чай с коньяком.
– У меня – джунгли… Собачий лай… Несправедливость… Смерть…
– Чья смерть?
– Неважно. Я жив…
– Это очень необычно. Где это было?
– Неважно…
– Как сказать…
– Извините. Мне просто не хочется об этом говорить, – вздохнул Влад. – Есть вещи, которые хочется забыть.
– Вас сильно обидели?
– Достаточно… А не выйти ли нам на палубу? Гости скучают без вас.
– Их развлекает Алиса. Она ругает капитализм. Обычно это нравится…
– И все-таки хочется проветриться.
– О, конечно. Конечно…
* * *
– Все в порядке, – послышался из динамика рации глухой мужской голос.
– Где находитесь?
– Виа Сан-Франциско…
– Куда черт его понес?
– Ему виднее, шеф.
– Я знаю. – Гарри Дуглас, которого на вилле называли Полковником, положил на столик рядом с собой рацию и осушил махом фужер томатного сока.
Этот поджарый, высокий, со строгим лицом и отрывистой манерой говорить мужчина лет сорока пяти отвечал за охрану «Пещеры», которую здесь принято называть «Желтый форт». Поговаривали, этот «форт» не единственный. Где-то на земле существуют еще синий и черный форты. Но конкретно никто ничего о них не знал. Лишние знания пагубно сказываются на продолжительности жизни.
– Он носится везде на своем шикарном «Бентли», как мерин, которому подпалили хвост, – сказал Христиан Эдберг, плотный мужчина лет тридцати пяти со сломанным носом и вдавленными ушами. Он был первым помощником Полковника. – Обеспечивать его безопасность все труднее.
– Кризис возраста, – усмехнулся Полковник с некоторой грустью, вспоминая, что годы не щадят никого. Он встал, остановился перед стеклянным, от пола до потолка, окном, из которого открывался вид на идущую вниз по склону дорогу, остроконечные эвкалипты и синее море. Пейзаж радовал глаз даже сейчас, после четырех лет пребывания здесь. – Ему хочется быть молодым…