При мысли об их первой совместной ночи Кэрри принялась обмахиваться еще энергичнее. Хотя братья воображали, будто сумели сохранить ум и сердце сестры в безупречной чистоте и полном незнании окружающего мира, Кэрри многое узнала об отношениях мужчин и женщин, тихонько сидя в углу и слушая рассказы братьев о холостяцкой жизни. Зато теперь ей было известно столько всего интересного, о чем и не подозревали ее подруги. Кроме того, она совершенно не боялась того, что происходит между мужчиной и женщиной по ночам. Если верить рассказам и комментариям братьев, то, что делали в постели мужчина и женщина, было самым волнующим, приятным и восхитительным занятием в мире.
Когда наконец дилижанс въехал в Этернити и остановился перед почтовой станцией, Кэрри сразу увидела Джоша.
– Он здесь? – спросила сидевшая напротив женщина.
Кэрри застенчиво улыбнулась и кивнула. Последние несколько сотен миль они путешествовали вместе, и Кэрри рассказала, что едет к мужу. Девушка поведала все подробности, умолчав только о том, что в письме к Джошу содержались, мягко говоря, кое-какие неточности. Зато расписала все романтические перспективы будущего любовного романа. Она представила дело так, что стала невестой по заказу и вышла замуж по доверенности, потому что у них был роман в письмах, и теперь им предстоит первое свидание.
Женщина, жившая с мужем и четырьмя детьми в Калифорнии, подалась вперед и ободряюще похлопала Кэрри по руке.
– Вот увидите, он будет очарован вами с первого взгляда. Думаю, ему очень повезло.
Кэрри опустила глаза и покраснела. Но когда лошади остановились, она вдруг испугалась. В памяти всплыли предупреждения подруг и родителей. Господи, что же она наделала?!
Из дилижанса вышли двое мужчин, но Кэрри только глубже вжалась в сиденье и, отдернув кожаную занавеску, всмотрелась в стоявшего на крыльце человека. Он не сводил глаз с экипажа. Кэрри отметила, что лицо его абсолютно бесстрастно. Невозможно понять, о чем он думает.
Но она узнала бы его повсюду. Это Джош. Человек, ставший ее мужем. Она снова, уже в который раз, принялась его изучать. Он был ниже ростом, чем братья, всего пять футов девять-десять дюймов, но так же крепок, как они. Широкие плечи, узкие бедра… какой же он красавец! Пронизывающие темные глаза, точеные черты… и совершенно безразличный вид. Он стоял, прислонившись к стене почтовой станции.