Джейми развалился на стуле, радуясь, что наконец-то очутился дома, что под ногами твердый пол, а не качающаяся палуба.
– Что вы с безобразной ордой тут устраивали, пока меня не было?
– Не называй их так, – упрекнула Кэрри, правда, без особого запала. – Они вовсе не безобразны.
На это Джейми язвительно фыркнул. Кэрри улыбнулась.
– Во всяком случае, не слишком. И потом, какое значение имеет внешность?
– Подумать только, девятнадцать лет, и уже философ, – усмехнувшись, покачал головой Джейми.
– Мне скоро двадцать.
– Да… можно сказать, старость пришла.
Кэрри не обратила внимания на укол. В ее глазах братья были безупречны и не могли ни сказать, ни сделать ничего дурного.
– Какой бы ни была наша внешность, – наставительно заявила она, самым благородным образом объединяя себя с «безобразными», – все же мы с девочками заняты очень важным делом.
– О, я в этом уверен, – снисходительно бросил Джейми, хотя во взгляде на сестру светилось обожание. – Спасаете лягушек от аистов? Или требуете от бедного мистера Коффина дать гусям свободу?
– Все это в прошлом. Теперь мы устраиваем… – Она осеклась, когда болонка дважды чихнула. – Как по-твоему, он не простудился?
– Скорее всего нанюхался твоего пыльного шелка. Это место похоже на гарем.
– Что это такое?
– То, о чем ты никогда не узнаешь, по крайней мере от меня.
Кэрри обиженно выпятила нижнюю губу.
– Если когда-нибудь захочешь сделать мне действительно грандиозный подарок, подробно расскажешь обо всем, что произошло во время очередного путешествия.
При мысли о том, к чему могут привести подобные откровения, Джейми слегка побледнел, и прошло не менее нескольких минут, прежде чем к нему вернулся обычный цвет лица.
– Очень сомневаюсь, что ты получишь подобный подарок от кого-то из нас. А теперь расскажи, что задумали твои уродины.
– Мы устраиваем браки! – гордо объявила Кэрри и просияла, увидев, как братец изумленно раскрыл рот.
– Ты уговорила кого-то жениться на своих богопротивных подружках?
Кэрри раздраженно повела плечиком.
– Они совсем не уродливы, и ты это знаешь. И каждая из них по-своему хороша. Просто ты считаешь, что все девушки должны быть ослепительными красавицами.
– Как моя дорогая маленькая сестричка, – искренне выпалил он. В этот момент его глаза светились любовью.
– Так ты, пожалуй, вскружишь мне голову, – пробормотала Кэрри, краснея от удовольствия.