Фу, как некультурно! Меня это задевает. Я что, лишняя? И я скукоживаюсь на стуле, пытаясь казаться меньше. Прокашливаюсь.
Вижу, как они играют в эту игру «кто кого переглядит», и тетя Ирина сдаётся, тяжело вздыхает, улыбается мне грустной, извиняющейся улыбкой.
18. Глава 18
Я просто подскакиваю с места, слыша, как падают столовые приборы. Кидаю глупые извинения и выбегаю из столовой, на второй этаж, в ванную комнату. Запираюсь на замок, прислоняю ладонь к сердцу, которое готово было выпрыгнуть из груди. Прикладываю пальцы к глазам, пытаясь не дать слезам выступить. Дышу часто.
Мне почему-то так обидно, что глаза все равно намокают, я умываю лицо, и охлаждаю горящие щеки.
В этой семье ко мне никогда не относились с пренебрежением, мне всегда были здесь рады!
Прикипела к Меньшовым и хоть для них я не родной человек, любила, так как своего деда, не меньше!
Не нравится мне этот напыщенней урод! Вот мое мнение.
Я думала ко мне Сергей Викторович, папа Лерки относится с пренебрежением и отстранённо, но вот этот хмырь просто перешёл все рамки приличия!
Чем я ему так не угодила?
— Эй, ты чего тут нюни распустила? — дергаюсь от неожиданности, когда слышу мягкий голос мамы Леры.
Я умываю лицо ещё раз, вытираю его полотенцем и поворачиваюсь к ней, грустно улыбаясь.
Я сама первая тянусь к ней, чтобы получить тёплые объятия, и начинаю пускать слюни и сопли на ее идеальную белую рубашку.
— Все нормально? — спрашивает чуть погодя, немного отстраняя меня, смотрит с тревогой во взгляде.
— Извините, просто все навалилось слишком резко, — хрипло, шмыгая носом. — Месяц был напряженным, — добавляю, так-то не солгав.
И неделя отдыха вот совсем не помогла, наоборот, с каждой минутой сожалею, что потратила эти дни впустую. После придётся отрабатывать в двойном размере.
— Дочь сказала, что твой начальник до тебя домогался, это так? — спрашивает осторожно.
Вот болтушка! Я же просила никому не рассказывать, но снова наступаю на те же грабли, если моя подруга что-то знает, то это уже не такой уж и секрет.
— Ну он предлагал разное, за повышение зарплаты, — отвечаю, морщась в отвращении, от неприятных воспоминаний вся покрываюсь гусиной кожей.
— Это ужасно! — я вижу на ее лице искреннее недовольство и злость. — Тебе срочно нужно уволиться с этой работы, — я уже уволилась. — Начальник не должен себя так вести.