Автор более сотни научных трудов, фактически формировал
внешнюю политику СССР на протяжении 15 лет. Будет снят со всех
должностей в феврале будущего года.
Капитонов Иван Васильевич, тоже из
Рязани, 70 лет, строитель по образованию, но по специальности не
работал ни дня, сразу пошёл по партийной линии. Работал в основном
в Москве – секретарь райкома, завотделом МГК, второй секретарь,
первый секретарь МГК. При Брежневе вошёл в Политбюро, заведовал
отделом партийной работы.
Серый и бесцветный сотрудник аппарата, с которым даже ни
одного скандала не случилось. В июле этого года его сначала
подвинут из отдела партработы (замена на Лигачёва), а затем и на
пенсию одновременно с Пономарёвым.
Всё это Романов и процитировал своим партнёрам по борьбе.
Исключая, конечно, то, что произойдёт в будущем, тут он обошёлся
оборотами вроде «по информации из моих источников» и «наиболее
вероятно, что».
- Ну что же, - хмыкнул Щербицкий, - мне как-то не с руки
беседовать с Соломенцевым, беру Пономарёва.
- А я Капитонова, - добавил Кунаев.
- Значит мне никого не остаётся, кроме Соломенцева, - подытожил
Романов. – Кстати, а что мы будем делать, если никто не изменит
своего мнения и голоса опять разложатся поровну?
- По-моему ясно что, - ответил Щербицкий, - выносить на пленум
обе кандидатуры и устраивать открытую конкурентную борьбу. Кстати
вам, Григорий Васильевич, придётся выступать с предвыборной речью –
готовы к такому?
- Уж к чему, к чему, - усмехнулся Романов, - а к произнесению
речей я готов в любое время года и суток. 40 лет партийного стажа
это не шутка.
- Тогда вперёд, труба зовёт, - пошутил Кунаев. – С теми, кто
голосовал за нас, тоже неплохо бы побеседовать – вдруг оппоненты
кого-то перетянули за ночь на свою сторону…
- Это правильно, - задумался Романов, - займитесь, пожалуй, этим
делом, а Капитонова я на себя возьму.
- Что вы там за детские игры устроили? – это были первые слова
Чебрикова, он встретился нашей троице в коридоре перед комнатой
заседаний. – Почему через меня нельзя было действовать?
- Извините, Виктор Михайлович, но нам продиктовала свои
особенности оперативная обстановка, - вежливо, но твёрдо ответил за
всех троих Романов. – Лучше перебдеть, чем недобдеть, чтобы потом
не стало мучительно больно.
Чебриков искоса оглядел всех троих, а затем без слов скрылся за
дверью. Романов тоже заглянул внутрь – там сидели ещё Алиев с
Шеварднадзе и больше никого.