— Когда они успели? — недоумевал
я.
— Здесь крутятся очень большие
деньги, — высунув голову из-за кресла, ответила Лиз. — Это прежде
всего шоу, Макс. А здесь умеют делать классные шоу!
Она копошилась сзади, гремя чем-то
металлическим. А закончив, снова села на место пассажира. У неё не
было такого же кресла, как у меня: вместо него к полу было
приварено узкое сиденье без спинки. Это было сделано специально,
видимо, для того, чтобы быстрее перемещаться к пулемёту и
обратно.
— Лиз, а что случилось с твоим
старым водителем? — из чистого любопытства поинтересовался я.
Вдоль трассы по обеим сторонам
дороги лежали бетонные блоки. Ими же были перекрыты все повороты и
любые съезды с трассы. Если бы кто-то захотел покинуть эту гонку
раньше времени, то не смог бы этого сделать.
— Ну, как тебе сказать... — пыталась
подобрать слова Лиз. — Он слегка приболел.
Она улыбнулась. Но я уже понимал,
что это была ложь.
— Лиз, а если по правде, что с ним
случилось?
Я старался не переигрывать, но
любопытство было сильнее. Эта загадочная история с исчезновением
прежнего водителя, полагаю, была нужна, чтобы как-то объяснить моё
появление здесь.
— Он, как и ты, задавал много
вопросов... — ответила Лиз.
— И, видимо, узнал что-то, —
закончил я начатую ей мысль.
— Я не хочу сейчас говорить об этом.
Давай сосредоточимся на гонке. Обещаю, что отвечу на все вопросы,
если... — она ненадолго задумалась, — ты довезёшь нас до
финиша.
Сначала я подумал, как же это
банально и просто: мол, не хочу говорить об этом. Но потом это
обещание, оно прозвучало так странно. Будто могло быть иначе. Мне
даже как-то расхотелось шутить.
Мы, не спеша, двигались по маршруту.
Я привыкал к машине и старался вовремя переключать передачи. Но
пока получалось не очень. Мне никак не удавалось подгадать нужные
обороты, и иногда я всё ещё забывал про вылетающую третью.
Лиз спокойно сидела и делала вид,
что ничего не замечает. Если бы кто-то вёл так мою машину, я бы ему
уже давно вырвал руки. А Лиз будто было всё равно. Её лицо не
выражало ни капли эмоций. Она просто молча смотрела на дорогу,
размышляя о чём-то своём.
Я вспоминал, как она говорила о
своей машине, называя её малышкой. Поэтому мне казалось или просто
хотелось думать, что ей было не всё равно. Человек, который так
хорошо знал свою машину, просто не мог её не любить. И Лиз её
любила, я уверен.