— Артём, остановись, пожалуйста.
9. Глава 9.
— Зачем?
— Я хочу в туалет. Срочно! И ни минутой позже.
Артём гипнотизирует меня через зеркало заднего вида. Он сосредоточен и думает, как поступить. С облегчением выдыхаю, когда все-таки сворачивает и паркуется на противоположной стороне от торгового центра.
— Иди.
Он, на удивление, абсолютно спокоен. Нажимает кнопку и открывает замки на дверцах внедорожника.
— Я заберу дочь, — говорю.
— Нет.
Громов связал меня по рукам и ногам одним словом. На мгновенье теряю дар речи. Он крепко сжимает руль и продолжает наблюдать за мной через зеркальное отражение.
— Ты не имеешь права запрещать! Вставай, Ариша.
Я разволновалась. Суечусь. Арина капризничает и упирается. Открываю дверцу авто и насильно вытаскиваю дочь на улицу. Громов выходит следом. Он разозлен, но сдерживается.
— Иди одна, Фортуна. Или уже не надо?
Громов становится так, чтобы загородить собой от меня Аришку. Я в панике смотрю в его холодные глаза. Оборачиваюсь. Вижу, как меня окружают со всех сторон наемники Громова. Плотным кольцом здоровенных тел, одетых в черное. Если сейчас откажусь, Артём сразу поймет мой умысел. Но и маленькую Аришку я не могу оставить одну с этими монстрами.
— Не доверяешь мне, Громов? Ну так сопроводи нас!
Я стараюсь не показывать, как трясутся у меня поджилки. Нельзя обнажать страх, когда находишься рядом с такими, как Громов — сожрут и не подавятся. Он делает шаг ближе, еще. Сокращает расстояние между нами практически до нуля.
— Шныря во мне увидела? — рычит на ухо. — С тобой пойдет Замут. Ты же помнишь Замута? — Громов отстраняется и кивает чеченцу.
Я хватаюсь за голову, а хочется орать от ужаса. Давлю в себе слезы, смотрю, как дочь непонимающе улыбается.
— Мы тебя подождем, Фортуна. И да, купи ацетон.
Громов не оставляет мне выбора. На слабых ногах дергаюсь к торговому центру, и наемники тут же расступаются, освобождая путь. По спине прокатывается холод, но далеко не из-за промозглого ветра. Хотя и погода портится на глазах: небо затягивается густыми серыми тучами, как в фильмах перед началом Армагеддона.
Громко стучу каблуками по асфальту и слышу шаги чеченца за спиной. Я останавливаюсь у длинного пешеходного перехода и жду зеленый. Наемник в полуметре от меня.
Как же паршиво на душе. Невыносимо осознавать свою беспомощность. Я в одиночку пытаюсь противостоять целой империи. А наверху иерархии — Громов. Страшнее и безжалостнее самого Дьявола.