Отец Бредвара, Торгейр Пирийский, взял сына с собой, чтобы
готовить к его будущей службе в должности наместника - он
намеревался передать свой пост сыну через десять лет. Бредвару было
тридцать — для мага возраст еще очень молодой. Он, как и мой брат,
закончил Университет по направлению боевой магии и юриспруденции.
Будущих наместников старались готовить именно по этим
специальностям. Отцу же Бредвара было шестьдесят, в должности
наместника он находился тридцать пять лет и хотел уйти на покой,
чтобы заниматься любимым делом — он был талантливым
оружейником.
От мамина зоркого взгляда не укрылась наша встреча с сыном
наместника. Тут же были призваны служанки, дабы подготовить меня
должным образом для представления гостями.
Отец заранее знал, что приедут гости, но маменьке говорить не
стал, зная ее деятельную натуру. Мы пережили бы не одну ужасную
минуту от того, как мама носилась бы по дворцу и саду, подгоняя
слуг, чтобы все блистало и находилось в наидеальнейшем порядке.
Но вот все собрались к ужину. У меня тряслись коленки от
волнения. Не помню толком, как прошел ужин, ничего не видела и не
слышала, кроме Бредвара. Наконец-то я вдоволь смогла рассмотреть
его лицо. Он был потрясающе красив: пепельные волосы, но при этом
брови и ресницы угольно-черные, глаза, как я уже говорила, цвета
предгрозового неба, прямой нос, четко очерченные губы, которые
только мне улыбались мягкой, но игривой улыбкой.
От моих домашних, разумеется, не укрылось мое поведение, и позже
я превратилась в объект их насмешек.
К счастью, реакция Бредвара на меня была такой же. Но он был
старше и демонстрировал ее не столь явно. Под бдительными взорами
гувернанток и старших братьев мы с ним гуляли по нашему саду,
иногда выезжали на верховые прогулки. Все свободное время старались
проводить вместе.
Он был самым умным, самым красивым, самым смелым, самым сильным,
самым-самым-самым!
Визитеры пробыли у нас неделю, не могли надолго оставить свою
провинцию.
Я уговорила отца купить мне личный почтовик. Все карманные
деньги я теперь тратила на бумагу для почтовика. Кристаллы же
заряжал мне старший брат.
По ночам, когда все уже спали, я пробиралась в библиотеку,
забиралась на подоконник у окна, выходящего в сад, и при свете луны
или свечи перечитывала письма.
Мама втайне от папы начала готовиться к свадьбе. Папа, прекрасно
зная планы мамы, только посмеивался. Мне же он говорил: