Стоило закончиться всеобщему привалу,
а третий день в пути начал свой отчет, как именно он принёс с собой
первые две смерти изгоев и тех самых агрессивных и кровожадных
тварей этого места. Причем стыдно сказать, гибели двух воителей
можно было спокойно избежать не будь я так сильно зациклен над тем,
что происходило у меня под ногами, а не тем, что над головой.
Неизвестно каким образом, но из-за своей излишней концентрации во
время атаки четырёх десятков анказов, я спутал неутихающую
свистящую вьюгу со стаей напавших фитров, а хвататься за
переговорный артефакт, у которого оказался ограниченный радиус
действия, было уже поздно. Именно эти твари и утащили с собой
высоко в небо двух замешкавшихся ратаев. Когда же самих чудовищ
подстрелили, а тела людей распластались на снегу, превратившись в
кровавую кашу, то о спасении бедолаг можно было уже не говорить,
ведь ни один целитель не умел воскрешать мёртвых.
Своё оружие я впервые обнажил именно
на четвертый день, когда неизвестная накатывающая волнами тревога
начала накрывать естество реанорца с головой, а к нападавшим
анказам резко прибавились абасы и бехемоты и уже это сплоченное
явление чудовищ стало навевать на вполне обособленные объяснения
происходящего. То, что было глубоко внутри под горой, уже почти
пробудилось, а радиус его влияния вырос до запредельных масштабов.
Поэтому на четвертые сутки я стал всё чаще оборачиваться назад и
вглядываться в снежную бурю, вот только кроме пульсирующего во
вместилище эфира и непонятной тревоги в душе более я ничего не
ощущал, ни единой подозрительной детали.
На пятый, шестой и седьмой день всё
только повторилось и ухудшилось, а нападки монстров стали
возрастать и к концу шестых суток к двум погибшим ратаям
прибавилась еще тройка воителей, включая одного архимага. Один из
патрулирующих отрядов угодил в довольно-таки хитрую засаду и в
итоге чародей не успел среагировать, а может просто не смог
распознать замаскировавшихся в снегу тварей, но когда через минуту
прибыла подмога, то чудовища уже дожирали нерадивое и замешкавшееся
сопровождение. Не стоит упоминать и о том, что передвижение наше
было достаточно медленным с учетом всех факторов и по прошествии
недели мы едва ли проделали хотя бы половину пути. Да и привалы
из-за обстоятельств приходилось делать по четыре, а то и по пять
часов. Дети, женщины и старики брали своё и не могли двигаться на
скоростях тренированных воителей и магов, не говоря уже о столпах.
Правда, дело здорово облегчали снежные ирбисы, вот только тех
оказалось до безобразия мало, всего около пятидесяти или
шестидесяти особей.