– Что подозрительного было в поведении Лены? – Я знал, что временами бываю жесток, но что поделать?
– Не то, что подозрительно… Просто я никак не ожидал, что она в столь поздний час захочет поехать к себе домой. Она много времени провела в ванной комнате, и любая другая женщина на ее месте, поужинав, легла бы спать. Я же видел, что она утомлена, что едва держится на ногах…
– Быть может, там, дома, она что-то искала? Открывала ящики шкафа, стола…
– Да нет, ничего такого я не заметил. Она как бы между прочим сказала, что ноутбук забрали, но сказала это спокойно, просто констатируя факт.
– Она сильно нервничала, войдя в квартиру?
– Поначалу да.
– Давайте вспоминайте, Игорь, это может быть очень важно. Вы правы – это странно, что она ночью пожелала увидеть свою квартиру. Она могла это сделать и утром, ведь так?
– Я все хорошо помню. Я открыл двери, потому что она никак не могла попасть ключом в замок, у нее руки тряслись. Мы вошли, она стремительно прошла в гостиную, подошла к окну, распахнула шторы и посмотрела… в ночь. Там, за окном была темень, ничего не было видно, совсем, только наши с ней отражения.
– Быть может, она увидела что-то на подоконнике?
– Нет, там даже цветов не было. Она постояла буквально несколько секунд, потом повернулась, окинула взглядом комнату, поморщилась и сказала типа: «Какая ужасная грязь кругом!» Я ответил, что убирать будем позже, не сейчас. Сказал так потому, что нисколько не удивился бы, если бы она бросилась за тряпкой. Но она согласилась со мной. И мы ушли, уехали. Да, главное – мне показалось, что она успокоилась. Не скажу, чтобы повеселела, но успокоилась, другого слова и не подберешь.
– А не была ли ее реакция похожа на реакцию женщины, убедившейся в том, что смерть мужа ей не приснилась, что она как бы удостоверилась в том, что это реальность, что он мертв, и поэтому она успокоилась. И ей стало даже хорошо.
– Ефим Борисович!
– Все, я понял.
Потом Игорь спросил меня, было ли официальное опознание тела, на что я ответил, что, скорее всего, опознание было произведено прямо на месте преступления, ведь многие жильцы не спали, и, вероятно, кто-то из них, еще до появления в квартире Лены, опознал своего соседа, Львова, и все это было запротоколировано. К тому же в ожидании Лены было опрошено много жильцов, которые рассказали о том, что видели Лену в тот момент, когда она била палкой по машине, особенно досталось ветровому стеклу. Думаю, этот факт сыграл решающую роль в том, что она в результате всех этих показаний и была обозначена уже как главный обвиняемый.