На фоне сыскаря Шполы в потертой, но все еще добротной кожанке, Горелого в теплой камуфляжной куртке, купленной на вещевом рынке в Конотопе, расхристанных потных пацанов в форме и задержанного на полу, облаченного в когда-то светлый длиннополый плащ, этот господин с бородкой выглядел явлением с другой планеты.
Занятые своими проблемами Шпола и Горелый, может, и вовсе не обратили бы внимания на «мушкетера», если бы он, немного потоптавшись на месте (как бы собираясь с важными мыслями и намереваясь сделать шаг, на который долго не решался), сам не обратился к ним:
– Прошу прощения, а мне куда?
Вопрос прозвучал так непосредственно и наивно, что Горелый не нашел ничего лучшего, как ответить в тон:
– Туда!
– Нет, я серьезно, – проговорил «мушкетер».
– Ну так и я серьезно!
– В зависимости от того, что у вас за дело, что вам требуется, – вмешался Шпола.
Прогноз Горелого тем временем сбывался. Пьяный начал мало-помалу приходить в себя и адекватно воспринимать окружающее. Поднявшись на четвереньки, он тряс головой и стонал, соображая, куда попал и что успел натворить. Патрульные пока не трогали его: все худшее, что могло случиться с ними этим сырым вечером, уже случилось.
– Жизни и смерти, – вдруг произнес «мушкетер».
– В каком смысле – «жизни и смерти»? – не сразу включился Шпола.
– Речь идет о жизни и смерти, – терпеливо пояснил мужчина и добавил: – Моей. Я должен умереть. Мне сказали…
– Уважаемый, – со вздохом произнес Горелый, – если бы каждому из нас не пришлось когда-нибудь умереть, на планете Земля давно уже не было бы свободного места. И все мы, – он жестом обвел присутствующих, – начали бы убивать друг друга гораздо чаще, чем это случается теперь. Без смертей человечеству попросту стало бы тесно.
– Я вижу, вы меня не понимаете. – «Мушкетер» буквально излучал терпеливость. – Поэтому и спрашиваю, куда мне пройти, чтобы кто-нибудь выслушал меня и принял хоть какие-то меры.
– Какие именно? – Шпола уже жалел, что ввязался в этот разговор. Среди девяноста тысяч жителей Конотопа наверняка есть с десяток еще незнакомых ему городских сумасшедших.
– Чтобы я не умер, – лаконично ответил «мушкетер».
Задержанный пьяница тем временем с трудом поднялся на ноги, с отвращением разглядывая свои загаженные ладони.
Андрей решительно извлек из кармана служебное удостоверение: