– Не звонили, – механически пробормотал Позняков, даже не поинтересовавшись, кто должен был звонить, и подтвердив тем самым подозрения Горелого.
– Еще позвонят, – пообещал Сергей. – Или придут. А то и подкараулят где-нибудь, кто их знает. Короче, обязательно потребуют, чтобы вы и дальше молчали.
– О чем это мы молчим? – Позняков снова попытался призвать на подмогу логику, чтобы понять, что происходит.
– Ты думаешь, я не знаю, кто ты такой? – внезапно грубым тоном, перейдя на «ты», произнес Горелый. – Ты же знал, что мужика завалят. И жена его знала! И оба вы знаете, кто именно это сделал, а сейчас изображаете из себя партизан на допросе, вашу мать!
– А вы… вы кто, собственно, такой? – попытался было оказать хоть какое-то сопротивление Позняков.
– Будешь и дальше играть в эти игры – считай, что я смерть твоя героическая! – гаркнул Горелый, чтобы окончательно подавить любую попытку увести разговор в сторону или спустить на тормозах. Тем более что времени на все про все у него оставалось не так уж много. – Не скажешь – никто никого уже не сможет защитить!
– От чего защитить? – Позняков уже не качал права, голос его звучал жалобно.
– Вот это ты мне сейчас и скажешь! Иначе тот, кого вы оба так боитесь, сделает все, чтобы вы уже никогда никому не сказали ни слова!
Читать по глазам бывший опер не разучился. Даже сквозь линзы очков было видно, что курносый Позняков очень хорошо понимает, от чего его предостерегает незнакомец. И даже осознает, что заигрался, что больше нет никакого смысла возмущенно восклицать: «Да что вы такое говорите?! О чем вы?!» С этого очкарику следовало начинать, а теперь он лихорадочно искал возможность увести разговор в сторону без особых для себя потерь.
– Кто вы? – внезапно послышался из-за спины Горелого хрипловатый женский голос.
Мужчины одновременно обернулись и посмотрели в сторону двери, которая вела, судя по всему, в спальню.
В дверном проеме, кутаясь в толстый махровый халат, стояла коротко стриженная женщина. Под глазами у нее залегли свинцовые круги, а халат не скрывал ее хрупкости, вернее худобы.
– Во всяком случае, не меньший друг вашей семьи, чем, скажем, вот этот господин. – Горелый неожиданно даже для себя сменил тон. – Вы Галина?
– Да, – подтвердила женщина. – Что вам нужно?
– Я должен выяснить, не пытались ли вас запугать.