Наконец двери распахнулись, и мы
оказались в приёмной. Красные ковры под ногами, картины на стенах,
пальмы в кадках — типичная приёмная крупного начальника! Причём
совершенно несовременная. Прямо не приёмная, а портал в
шестидесятые!
Но самое главное — здесь было просто
нереально холодно. Кондиционер у них тут что ли работает?...
— Вам назнааачено?! — проскрипела
сидящая за массивным столом секретарша средних лет.
Справа от неё возвышалась солидная
дверь с зелёной табличкой, на которой золотыми буквами было
выведено «Коротков Ю. Ф. Начальник Московского отделения
Корпуса».
— Да, Роза Натальевна! — тут же
заюлил перед ней рыжий. — Шеф лично вызывал. Вот, это Матвей, новый
Аргус!
Роза Натальевна мазнула меня
равнодушным взглядом.
— Занят! Ждите! — велела она и
отвернулась, уткнувшись носом в экран компьютера.
— Всё, мы тебя проводили! Теперь
давай сам! — заторопились Стражи, и не успел я сказать хоть что-то,
как их в приёмной уже не было.
Я остался один. Роза Натальевна не
обращала на меня внимания, барабаня пальцами по клавишам, и я
принялся бродить по приёмной, разглядывая картины. Все они были мне
неизвестны, и изображали каких-то страшных зубастых тварей, занятых
преимущественно раздиранием людей на части и пожиранием друг друга.
Интересный выбор! Сам бы я такую мазню в свою приёмную в жизни не
повесил...
Когда я добрёл до дальнего угла,
холод стал нестерпимым. Казалось, что он сейчас проберётся через
мою лёгкую куртку и превратит кровь в лёд...
Я уже хотел попросить Розу Натальевну
включить обогреватель или, на худой конец, вручить мне чашечку
чего-нибудь согревающего, когда дверь кабинета распахнулась, и на
пороге вырос невысокий, плотный, почти лысый мужчина лет
шестидесяти. Лицо у него было мрачное, в глубоких морщинах, а брови
низкими и пышными.
Не знаю, что со мной не так, но мне
он очень напомнил олигарха Владимира Потанина. Разве только
Коротков был мрачнее, и взгляд у него был такой цепкий, как будто
он смотрел прямо мне в душу.
— Ты! Аргус! — ткнул он в меня
толстым пальцем. — В кабинет! Быстро!
— А не пошли бы вы... — ощетинился я,
но секретарша истошно затрясла головой, и я замолчал.
Испортить отношения с главой Корпуса
я всегда успею...
Его кабинет оказался просторным и
достаточно светлым. На полках и поверхности внушительного стола
царила армейская чистота.