В ресторане все идет отлично до тех пор,
пока я не замечаю, как старый итальяшка начинает подбивать клинья к моей… к
Мышкиной. И что они все на нее так смотрят? Ну, будем честными, она куда
незаметнее других девушек с моей работы. Эти итальянцы не могут найти себе
поэффектнее? И чего они все привязались к моей мышке?
Чувствую, как раздражаюсь, но пытаюсь
утопить злость в алкоголе. Плохая идея. Меня начинает потряхивать внутреннее
желание размазать этого слащавого Марио по стене. Но Александра вроде довольна
его вниманием, и это не может не злить еще больше. Неожиданно замечаю, как
итальянец кладет руку на коленку девушки, и внутри все взрывается.
— Александра… — шиплю я, подхватываясь с
места. — Нам нужно поговорить!
— Cos'e ' successo?* — взволнованно
спрашивает чертов итальянец.
— Non è successoniente! Ilcapovuolefarelacacca!* — мило
улыбаясь, отвечает Мышкина. Мне интересно, что она ему ответила, особенно после
того, как Марио начинает безудержно хохотать. Спрашивать при инвесторе не
стану, но я запомнил фразу, позже воспользуюсь переводчиком. А пока…
Тяну Александру к уборной, в укромный
уголок.
— Что ты ему сказала? — рычу я.
— Ничего, рассказала один… анекдот, —
практически смеется мышка, чем еще больше меня злит.
— Анекдот, говоришь? — Прищуриваясь,
оглядываю девушку с головы до ног.
Мы останавливаемся в закутке недалеко от
туалетов.
— Что творится, Мышкина? Почему вы
позволяете этому… кхм, инвестору трогать ваши коленки?
— Эм… потому что хочу? — дерзко выдает та,
задирая нос.
И меня накрывает. Я словно срываюсь с
цепи, нападая на девушку. Сам не знаю, как такое могло случиться со мной, но
ничего не могу поделать.
— Вы моя помощница, а не девушка по
вызову! Если бы мы хотели поразвлечься, вызвали бы соответствующих
представительниц этой профессии, — выдаю я на эмоциях.
Да как она вообще смеет себя так вести?
Неужели я в ней ошибся и она простая охотница за деньгами? Что, если за
невинным фасадом скрывается хороший манипулятор?
Но как только слова срываются с моих губ,
вижу слезы на глазах Мышкиной, и в груди что-то сжимается. Наверное, я
переборщил. Но уже поздно.
— Ах вот как вы обо мне думаете? А знаете
что? Я увольняюсь! — кричит она в лицо и убегает.
Я в замешательстве остаюсь один. Впервые в
жизни я не знаю, что мне делать, ведь такое странное чувство меня не посещало,
наверное, со школы. Это стыд. Чувствую себя виноватым, но ведь она и правда
будто нарочно меня дразнила.