Даже ответить не даёт, одуматься, хватает за руку и уводит за собой, да так быстро, что я еле поспеваю.
Идём не долго, но уже давно прошло отведённых мне пять минут. Проходим пару кварталов и оказываемся около заброшенной пятиэтажки аварийного состояния.
- Ник! – напоминаю я, когда он заводит меня внутрь.
- Уже почти пришли, - сообщает, а в глазах некий азарт, веселье, не как обычно. – Вот, смотри! – говорит он, поджигая спички и поднося огонёк к стене.
Здесь было темнее, чем на улице, мрачно и воняло. Я знала, что Никон облазил уже все заброшенные точки нашего маленького городка, но он никогда не приводил меня лично в подобный ужас. Мне не было страшно рядом с ним, просто пока он с таким редкостным для него восторгом пытался мне что-то рассказать, я мысленно думала про пять минут, которые дала мне мама и о том, что мне будет за опоздание.
Папа и так предупреждал меня об очередных выходках, заранее заготовив прут, который лежал где-то на шкафу. Теперь точно не избежать наказания!
- Видишь! – спрашивает Никон, поднимая огонёк выше.
Вижу. Портрет мужчины на всю стену, нарисованный аэрозольной краской, с таким устрашающим взглядом и сигаретой в зубах. Скалится как волк, даже холодок по коже прошёлся.
- А вот надпись, - добавляет он, зажигая вторую спичку, около портрета, где большими чёрными буквами было написано «Барс».
- И что? – не понимаю я.
- Это мой отец, котёнок. Настоящий, - с гордостью говорит он. – Сегодня «моя» перепила, - говорит он, упоминая о своей матери, которую уже давно такой не считал, – и призналась мне кто мой отец. Назвала его насильником, бандитом, и что его портреты на каждой стене города!
- Кто такой насильник и бандит? – уточняю, в тот момент не понимая, что это означает. Думала это профессия какая-то, как у моего отца – строителя.
- Неважно, - отрезает Ник. – Самое главное, что у меня есть отец! Он жив и сейчас живёт в столице.