Я улыбнулась.
Я давно разучилась улыбаться малознакомым людям. Обычно в ответ
на улыбку замарашки в залатанной одежде я не получала ничего кроме
кислой мины и настороженного взгляда: люди ждали, что я начну
попрошайничать.
Но за столом сидели Руби и этот светловолосый парнишка, который
назвал меня коллегой. И я улыбнулась. Вот дура.
Хорошенькая дриада Лули смерила меня холодным взглядом и
кончиком пальца подтолкнула в мою сторону пустой стакан.
— Так пусть тогда идет и работает, — процедила она. — Ее сюда
никто не звал!
Я взяла поднос, опустила голову и побрела на кухню. Туда, где
тихо, безопасно… и так одиноко.
***
Шмяк, плюх, шлеп! Я думала о радужных пузырях, плавающих в воде.
О том, что мыло пощипывает кожу. О том, что завтра в расписании
первым предметом стоит введение в классическую некромантию, и это
меня пугало. Но лучше размышлять об этом, чем вспоминать улыбку
победительницы на губах Лули. Когда я успела перебежать ей
дорогу?
— Просто ты очень красивая, — произнес кто-то за моим
плечом.
Я ойкнула от неожиданности и едва не уронила скользкую миску, но
ее тут же подхватила чужая рука. Ларнис? Вот уж кого я не ожидала
увидеть!
— Осторожно! — сказал Безымянный. — Только порезаться не
хватало.
В другой руке он держал тарелку с пышными чесночными булочками —
от одного взгляда на них потекли слюнки. Он деловито отодвинул меня
в сторону, протянул тарелку:
— Ешь давай, наверняка голодная.
Засучил рукава и неумело подхватил тряпку. Чувствую, посуду ему
приходилось мыть нечасто. Я только ошалело хлопала глазами. Что
происходит? Ларнис собирается подработать посудомойкой вместо меня?
А как понимать его высказывание о моей красоте? Если, конечно, оно
мне не померещилось.
Я вгрызлась в румяный бок булочки, чтобы занять рот и не
наболтать лишнего.
— Я знаю таких, как Лули, — обронил Ларнис как бы между делом. —
Она хочет быть единственной королевой, а в тебе она почувствовала
угрозу. Ты красивая и очаровательная.
— Ого! — буркнула я, едва не подавившись куском сдобы и с трудом
протолкнув его в горло. — Это комплимент?
Ларнис говорил таким серьезным тоном, что я не понимала: он
шутит или пытается меня поддержать? Или что?
— Это не комплимент, это факты, — сообщил он без тени
улыбки.
Ну спасибо за разъяснение! Вот только теперь я окончательно
смутилась.