– Тогда мы вернемся домой, – негромко ответил он.
– И к этому времени я потеряю работу. Мне потребовалось тринадцать лет, чтобы занять высокое положение в «Вог». Почему я должна отказаться от всего этого? Только потому, что ты зарабатываешь больше, или потому, что ты мужчина?
– Мы сделали бы это для нашей семьи, Валерия. Ради нашего будущего. Это будет большой шаг вперед для всех нас. Надеюсь, ты понимаешь, что я прав. Время сейчас работает на нас, рынок развивается, я могу сделать состояние.
– Но нам не нужно состояние, – серьезно произнесла она. – Нам вполне хватает того, что есть.
– Тогда пусть это будет наше окончательное решение. Я просто получил шанс зарабатывать больше и отверг его. Возможно, когда-нибудь мы снова получим такой шанс. Но я не смогу зарабатывать так много во Франции или даже в Штатах, – сказал Жан Филипп, хотя никогда даже не думал перебраться за океан: они полностью укоренились во Франции, и она им очень нравилась.
– Почему деньги должны управлять нашей жизнью? Раньше ты никогда не допускал подобного. И это одна из причин, по которой мне нравится здесь жить. Да и что нас ждет в Пекине? Мы же не китайцы, для нас это совершенно другая культура, да и далеко не простой город. Все такого же мнения. И ты хочешь принести все это в жертву деньгам, которые там заработаешь? Я совершенно не уверена, что тоже хочу этого.
– Значит, мы не поедем, – сказал он, подводя итог нелегкому разговору.
Жан Филипп чувствовал себя побежденным ее аргументами, в особенности связанными с детьми, и не мог отрицать их справедливость. Ему не хотелось лгать ей. Он понимал, что они упускают хороший шанс, что те, кто приглашал его, надолго запомнят этот отказ, но не хотел расстраивать жену.
Валерия, все еще сидевшая за компьютером, пожелала ему спокойной ночи, когда он отправился в постель. Она уже несколько дней не целовала его, а ночью превращалась в злобную фурию, готовую обвинить его в чем угодно. Никогда ранее Валерия так не вела себя, но сейчас чувствовала, что не только вся ее жизнь, но и их брак висят на волоске. Что случится, если они станут перетягивать канат каждый в свою сторону? Ничто в пекинском предложении не привлекало ее, но Жан Филипп отчаянно хотел получить эту работу. Она понимала, что между ними началась война, отравляющая их отношения. Они оба чувствовали, как построенный ими мир распадается на части. Из союзников и единомышленников они в один миг превратились во врагов, что абсолютно немыслимо в их прежней совместной жизни. И каково бы теперь ни было их решение, один из них обязательно проиграет, а то и вся семья окажется в проигрыше.