- И тут я ей говорю: «Детка, я самый
пылкий мужчина в твоей жизни. Со мной ты не замерзнешь».
- А она?
- А она, не будь дура, на шею мне...
– Крэйвен поднял палец и с самым серьёзным видом икнул. – В общем,
на песке и под лодкой не советую. Неудобно.
- Я запомнить, – Хи ун Фай вполуха
слушал сотую по счёту историю о похождениях «пылкого иннола», не
забывая обслуживать и других посетителей.
- Ну и вот… Бурю, значит, переждали.
Я ей: «до встречи». И тю-тю.
- Нехорошо, – Хи укоризненно покачал
головой. – У нас после такого свадьба.
Крэйвен разразился было тирадой на
тему того, что с женщинами только так и надо, но даньген странным
образом подобрался и с напряжением стал всматриваться куда-то за
спину болтливого гостя. В порядком набитой людьми таверне стало
заметно тише. Обернувшись, Крэйвен увидел двоих только что
вошедших. Он видел этих людей впервые. Наверняка впервые. Даже в
нетрезвом состоянии он бы запомнил эту парочку. Завсегдатаи
таверны, похоже, прекрасно их знали. Щуплый мужчина с жиденькими
волосами грязно серого цвета и таким лицом… Крэйвен при всём
желании не смог бы подобрать точного определения. Гнусное, что ли.
Такое лицо, обычно, принадлежит людям, которым можно смело его
начистить и быть уверенным - есть за что. Второй мужчина вообще
мало походил на человека. Голова едва не цепляет потолочные балки,
а плечи загородили весь дверной проем. Животное. Как есть –
огромное, волосатое животное.
Гнусный окинул властным взором
таверну, и жестом указал верзиле на столик в углу. Тот даже шагу не
успел сделать, как столик опустел. Практически опустел… Компания
забыла на лавке уснувшего товарища. И, легким движением великана,
тот был отправлен в полет. Неудачник поднял, было, крик, но
осознал, с кем имеет дело, и спешно ретировался.
- Это кто … ик… такие?
- Да так... – Хи ун Фай в отвращении
скривил губы. – Пойду, обслужу.
Пока даньген выслушивал пожелания
важной парочки, Крэйвен бесцеремонно разглядывал их со своего места
у барной стойки. Чтобы изображение не двоилось, один глаз пришлось
закрыть.
Одеты богато. Ведут себя нагло.
Чем-то явно не нравятся «другу» Хи ун Фаю, а он всё равно их
терпит. Большие шишки видать.
Даньген заглянул на кухню с
указаниями и вернулся за стойку. Выудил из-под неё запыленный
бутыль и, с явно испорченным настроением, принялся наливать
содержимое по стаканам. До Крэйвена донёсся аромат дорогого
гардахарского вина. Ничего себе жируют. Он снова окинул взглядом
странную парочку. На этот раз исподлобья и с чувством глубокой
зависти.