Он закатал рукав и неожиданно легко
впечатал раскрытую ладонь в каменную глыбу. Рука погрузилась в
твёрдый камень, будто в мягкую глину. Убрав руку, мужчина осмотрел
получившийся след и удовлетворённо хмыкнул.
- Что это? – Суровый провёл пальцем
по краю отметины, выплавленной в монолите.
– Автограф. По-моему, имею
право.
- Я иногда поражаюсь, насколько ты
бываешь несерьёзен, – Напарник осуждающе покачал головой.
- Хм… А знаешь, ты прав, – В голову
мечтателю явно пришла новая мысль. – Это и вправду несерьёзно. Если
уж ставить…
На этот раз он закатал оба рукава и,
повернулся в ту сторону, где горы становились выше, и почти не
виднелось зелёных долин. Руки напряглись и стали будто тянуть вверх
скрюченными пальцами неподъёмную тяжесть. Горы вдалеке дрогнули и,
со всё нарастающим грохотом, вздымались выше и выше. Суровый
скривился и зажал уши руками. Земля дрожала, и обломки скал
срывались вниз даже в таком отдалении от эпицентра событий.
Буквально через минуту на месте обычной горной гряды высился
неприступный монолит, сплошной стеной уходящий в небо. На лбу у
мечтателя выступили капельки пота.
- Та-а-ак, основа готова, -
Придирчиво осмотрев результат, выдал он. – Теперь сам автограф…
Он поднял руку и будто толкнул
воздух в сторону серой и угрюмой громадины. Несколько мгновений
ничего не происходило, но потом скалы снова дрогнули, и на их
отвесных склонах проступил отпечаток ладони. След поистине
исполинский.
- Позёр! – Резюмировал суровый. –
Сам сделал, сам испортил… Там же никто жить не сможет.
- Не страшно, – Мечтатель
легкомысленно махнул рукой. - Здесь будут жить легенды... Мифы и
сказки. А разумным и так места хватит. Уходим.
Исчезновения странной парочки некому
было заметить. Некому было удивиться. Новый мир уже начал своё
существование, хотя и был ещё девственно пуст.
Волны мерно покачивали судно, а
портовые огни Пируссы то исчезали, прячась за кормой, то снова
маячили вдали. Крэйвен лежал на куче смотанных бухтами канатов и
лениво ковырял безвкусную баланду из оловянной миски. Капитан
Крюзон – форменный скряга. Нет, чтобы оплатить место у причала.
Команда с удовольствием бы засела в портовых кабаках и пару кружек
крепкого точно была бы «за здоровье капитана». Стоять же на рейде –
скука смертная. По соседству бросили якорь такие же скряги, но то
все корабли поменьше. У таких, и правда, деньги – большая редкость.
Причина прижимистости Крюзона тоже в них родимых. Вернее, в их
отсутствии. Хотя раньше таких проблем не было. Виноват же во всем
этот противный старикашка – корабельный маг-погодник. Любой из
команды давно бы свернул ему шею за мерзкий характер, но дед
оказался хитрее - слег сам. То ли от старости, то ли от собственной
вредности. И вот уже пять седмиц, как их скорлупка носится по
волнам без всякой магической помощи, а этот хрыч валяется в своей
каюте и изображает больного.