Шилань присоединился к Умке, и они в две пасти склонились над
диверсантом.
– Кто тебя послал? – повторил я в который раз.
Колдун тихонько подвывал, но по-прежнему не хотел отвечать на
мои вопросы.
Я обошёл его вокруг и приблизился к другой руке, держа меч
наизготовку.
Но на всякий случай спросил у китайца:
– Мо Сянь, как считаешь, следующей отрубить руку или ногу?
Колдун задёргался, Умка и Шилань угрожающе зарычали.
Мо Сянь же, убрал меч, сложил ладони по своему обыкновению,
поклонился и сказал:
– Как молодой господин пожелает.
Не скажу, что мне доставляло удовольствие пытать колдуна. Но я
должен был узнать, кто желает мне смерти. Хотя бы для того, чтобы
защититься самому и защитить своих людей.
А ещё я понимал, что отрубание рук-ног, не выход –
колдун-диверсант скорее умрёт от потери крови, чем признается мне в
том, кто его послал. Нужно было найти более действенный способ
разговорить мерзавца.
Поэтому я приставил меч к горлу колдуна.
– Говори! И тогда ты умрёшь быстро! – сказал я ему.
Но этот мерзавец молчал.
– Как хочешь! – сказал я. – Но тогда вини только себя самого… –
и я со злой усмешкой повёл остриём меча вдоль тела колдуна от шеи в
сторону его паха.
После того, как сила рода проявилась в моём клинке золотыми
искорками, он стал очень острым. Поэтому простое прикосновение
вспороло одежду, немного зацепившись за цепочку.
Я поддел цепочку и вытащил на поверхность подвеску с голубым
камнем, таким же, какой раньше был на перстне.
– Хм… – усмехнулся я. – Прикольно!
И перерезал цепочку, как будто это была тонкая нитка.
А потом наклонился и взял подвеску.
– Верни! – закричал колдун и попытался вскочить.
Но тут же снова вжался в землю, пытаясь отстранится как можно
дальше от волчьих клыков.
– А если не верну, то что? – спросил я, разглядывая камень.
Я уже догадался, что это артефакт и что диверсант травил
защитный барьер именно с его помощью. А потому, коснувшись ци
красного камня, на всякий случай окружил подвеску красным
сиянием.
И надо сказать вовремя я это сделал!
Возможно, у колдуна была какая-то дистанционная связь с
артефактом, потому что камень вдруг засветился. Однако красное
свечение не позволило серебристо-мертвенному сиянию
распространиться.
Надо было видеть, как у колдуна расширились от удивления глаза,
а потом он совсем поник, поняв, видимо, что ничего не может мне
сделать.