— Тяф, тяф! — звонко соглашается Пусик с хозяйкой.
— Да я… никого же
не было…
Так и хочется
самой залаять на зевак и послать их подальше, но захлопываю рот. Лучше мне
промолчать, и правда, сама нарушила правила.
Мажор опять
таращится на свои окровавленные пальцы, трясет головой, потом вытаскивает из
кармана телефон. Я бочком, вдоль стены дома, протискиваюсь мимо его машины.
Несколько шагов в
горку, потом за угол, и — свобода!
Облом!
Гад хватает меня
за локоть.
— Стой! Куда
намылилась? Новый иск подавать придется.
— Ой! — вскрикиваю
нарочно. — Господин, вы что-то обронили?
— Где?
Он оглядывается,
но мой локоть не отпускает. Показываю двумя пальцами на него:
— Глазки обронили,
— и тут долго сдерживаемая злость прорывает плотину. — В следующий раз смотри, куда прешь, чмо!
Резко выдергиваю
руку и, гордо задрав подбородок, шагаю по тротуару. Спиной чувствую буравящий
взгляд и молюсь, чтобы быстрее скрыться. Свернуть не успеваю.
— Хамка! — несется
вслед.
— Сам такой! — не
сдаюсь я.
— Эй! — кричит он,
оборачиваюсь, вижу протянутую руку. — У тебя упало.
Черт! Обшариваю
карманы, заглядываю в сумку — все на месте.
— Это не мое.
— И не мое.
— И что же?
— Сама посмотри!
— Хорош
прикалываться!
Делаю шаг, но
застываю с поднятой ногой, секунду раздумываю. С одной стороны, этот чепушила
мог взять на понт, а с другой… Еще раз оглядываю себя, ключи, бейджик, сумка —
все на месте. Может, деньги уронила? Или карточку? Издалека не видно, что этот
мудачина держит в кулаке.
— Потом пожалеешь!
— Умник нашелся, —
ворчу, но сворачиваю за угол. — Думаешь, я поведусь? Не на ту напал.
— Правда,
пожалеешь.
Останавливаюсь:
вот достал! Но сомнения уже гложут душу. А вдруг что-то важное обронила?
Выглядываю: он
стоит на месте с протянутой рукой, словно точно знает, что любопытство во мне
победит чувство опасности.
— Мне неинтересно.
— Хорошо! — уже
кричит он. — Я себе оставлю!
— Вот придурок!
— Ну все, пока! Я
в больничку.
Разворачиваюсь и
бегу под горку. Мажор открывает дверь, садится в машину, трогается с места. Я
догоняю ее, хлопаю по бамперу.
— Эй, стой! Что
там? Покажи.
Он протягивает в
окно кулак, я подставляю руку. И тут он раскрывает пальцы — пусто. Я смотрю
ошарашенно на него, на свою ладонь, и новая волна злости захлестывает сознание.