— Ну, ты не шуми,
Седых, не шуми, — усмехается он. — Пойди, поговори с парнем, авось и решишь
проблему мирным путем. Иск же досудебный, еще можно откат сделать.
Вылетаю из
кабинета, едва сдержавшись, чтобы не хлопнуть дверью. Все мужики — козлы! Им
лишь бы свой зад прикрыть, а какой ценой, не важно!
— Тебя подвезти? —
вскакивает Мишка.
На его лице
написана тревога.
— Нет! Я на метро!
Вскрикиваю немного
истерично, но не хочу, чтобы он ко мне приближался: чувствую себя некомфортно
от жары и злости, которая, сочится из всех пор и воняет. Малейший толчок или
слово и сорвусь.
Вылетаю за дверь и
бегу к станции, на ходу обмахиваясь ладошкой.
— Козлы! Козлы! —
ругаюсь вслух. — Все мужики — уроды! Вот бы побывали в нашей шкуре! Узнали бы
тогда, как тяжело маленькой женщине выживать в их мире.
Сворачиваю в
проулок, чтобы срезать дорогу до метро, уже вижу выход, и тут из-за угла
выныривает машина. Мы едва не сталкиваемся. Я столбенею, водитель тормозит.
Авто разворачивается и делает полный круг, чуть не задевая меня бампером.
Солнце бьет в глаза, ничего не вижу, мелькают блестящие бока машины, кричат свидетели,
визжат колеса.
Наконец кружение
останавливается, опускается стекло.
— Ты идиотка,
спятила! — орет благим матом водитель. — Куда лезешь?
— Я… простите… я…
Водитель
распахивает дверь и вываливается на мостовую. Я замираю: передо мной стоит
мажор с перекошенным лицом, а с его лба стекает тоненькая струйка крови.
Это конец!
Возле нас мигом
собирается толпа.
— О боже! — кричит
кто-то.
— Достали эти
богатенькие буратинки! — вопит бабка с кошелкой. — Люди для них — мусор.
— Да-да…
Я медленно прихожу
в себя. Сердце бешено колотится от пережитого страха, даже дышать больно.
Наклоняюсь, чтобы поднять выпавшую из рук сумку. Меня ведет в сторону, хорошо,
что в узком проулке дома рядом, опираюсь на шершавую стену, втягиваю ноздрями
воздух.
«Что со мной?» — недоумеваю. Никогда раньше не
было такой реакции на страх, причем чувствую, что испугалась не за себя, а за водителя.
С чего бы? Это он защищен машиной, а не я.
— Блин! Что за
невезуха! Опять ты? — рявкает мажор,
трогает лоб, смотрит на пальцы. — Твою ж дивизию! Видишь, что ты наделала.
— Я? —
захлебываюсь слюной от возмущения. — Это ты едешь, мечтаешь! Я иду себе
спокойно, а ты из-за угла…