— Красавчик, — шепчу
пересохшими от волнения губами.
Вот Алекс морщится, словно собирается заплакать, я реагирую
мгновенно: тоже чувствую, как углы рта едут вниз. Приятель причмокивает.
—
Ах! —
вырывается у меня. — Зайчик!
Непередаваемый восторг наполняет сердце, оно будто живет своей
жизнью: то трепещет, как птичка в клетке, то вдруг начинает бешено стучать о
ребра. Я прямо захлебываюсь от умиления. Наклоняюсь... так хочется прикоснуться
к этим восхитительным губам. Так хочется...
Порыв настолько силен, что разум отключается напрочь. Резко
дергаюсь к лицу Алекса, чмокаю его вполуоткрытый
рот и застываю от блаженства, даже пальцы на ногах поджимаю в восторге.
— Мак, ты рехнулся?
Хриплый баритон раздается прямо над ухом. Открываю глаза и
сталкиваюсь с ошарашенным взглядом Алекса.
— Ой, простите, — пищу
не своим голосом. — Вы такой... такой... Один поцелуй… только один… Ах!
Хватаю его за плечи и тянусь губами.
— Матерь божья! — взвизгивает Алекс. — Насилуют! Уберите от меня
этого сексуального маньяка!
Он отпихивает мои руки, отталкивает лицо, пытается закрыться
подушкой, а я лезу снова и снова, будто схожу с ума: если не поцелую его, умру
на месте.
— Один поцелуй…, пожалуйста…
Голос сипит и дрожит от волнения.
—
А ну, свали с моей кровати! — вопит Алекс и
толкает меня ногами.
Я скатываюсь на край и смачно прикладываюсь задом к полу.
— Зачем вы так? — на
глаза наворачиваются слезы. Не понимаю, что со мной происходит, но поведение
Алекса обижает до глубины души. — Разве можно так обращаться с фанатами? Я же не ребенка от вас прошу.
—
Чт-о-о-о? — приятель уже ревет от бешенства. — Точно крыша поехала! — он крутит пальцем
у виска. — Что ты несешь? Какой ребенок? Ты же мужик! Когда это ты стал моим
фанатом?
— Уже давно.
Стою, прижимая руки к груди, которая вздымается возбужденно. Вижу
только милое лицо, которое хотя и помято слегка, а все равно прекрасно.
— А ну, иди сюда, говнюк!
Алекс дергает меня за рукав, я падаю к нему на грудь.
— Что вы делаете? Пустите! — пищу, не слишком сопротивляясь и
почти теряя сознание от восторга.
— Дебил! Точно, дебил!
— Я тебя люблю.
— Чт-о-о-о? Прикалываешься? — он тормошит бугор справа. — Алиса, приведи в чувство своего мужика!
— Что? Какая Алиса? —
смотрю на вторую половину кровати, которая вдруг приходит в движение.