У меня есть три месяца. Вернее, уже на один день меньше. Времени
предостаточно. Вытаскиваю из невидимых перьев медальоны и распахиваю глаза от
ужаса.
Только не это! Желтый цвет почти исчез, колыхается крохотной
полоской по краям медальонов. Быстро прокручиваю в голове места, где эти двое
могут оказаться рядом. В мозгах сразу вспыхивает догадка. Сосредотачиваюсь, перемещаюсь
в новое тело и… получаю мощнейший удар по черепушке.
О, небеса! К такому я тоже не был готов! Никто не сказал мне, что
душа хозяина может не пожелать меняться местами.
Вчерашний день принес много потрясений и странных впечатлений. Я
безумная фанатка Алекса, использую каждую свободную минутку, чтобы поискать
информацию о нем, а на концерте накатило такое равнодушие, что сама не узнала
себя.
—
Что это
было, Улька? — удивилась Инна, когда
мы сели в такси.
—
Не знаю,
словно другой человек в меня вселился на миг.
Я все-таки отправилась домой и получила еще один шок: мой Сэми, всегда
ласковый и преданный, вдруг завизжал, увидев меня, и спрятался под кровать.
Приехали! Даже любимый питомец чувствует что-то странное в
хозяйке.
А ночью мне приснилось, что я лежу в одной постели с Алексом. И
сон был такой явный, такой четкий, что проснулась возбужденная и до утра
не могла сомкнуть глаз.
—
Нет, пора заканчивать с этим фанатством, — бурчу под нос, карауля кофе в турке,
которое всегда сбегает от меня на плиту. — Так недолго и умом тронуться.
На
работу тащилась
еле-еле. Ноги заплетались, холод забирался под форменную куртку и проникал до
костей. Теплая погода растворилась в воздухе. Откуда-то налетел северный ветер,
нагнал туч, испортил весеннее настроение напрочь.
На остановке неожиданно отключаюсь и едва не пропускаю свою
маршрутку. В отделе вешаю куртку на крючок, но озноб не отпускает.
— Что за погода? Стояли такие теплые дни, а сегодня… кошмар!
— Чашечку кофе?
Подпрыгиваю от баса Мишки над головой.
— Ты чего? — удивляюсь я, даже просыпаюсь от шока.
Любезностью напарник никогда не отличался, он больше по части
раскидать преступников, начистить кому-нибудь ряху, рыкнуть, крикнуть, заломать.
Сантименты ему чужды и мешают жить.
— Спишь на ходу, — ворчит
он. — Чем ночью занималась?
— Не твое дело.
— Зря ты так, Уля, —
Мишка с хрустомразворачивает плечи и
оглядывается, кому бы зубы пересчитать. — Я от чистого сердца... помочь.
Замерзла же…