— Вот дура-баба!
Гигант Миша
бросается за ней.
Что тут
начинается!
Клаксоны гудят на
разные голоса, я реву, срывая глотку:
— Суки! Вы что с
моей подругой сделали?
Перепуганная
лейтенант Седых не знает, куда податься: она то отпускает меня и бросается к
трассе, то вспоминает об обязанностях и хватает запястья снова. А сверху льются
потоки воды и закрывают видимость сплошной стеной: небо явно потешается над
убогими людишками.
Армагеддон, не
иначе.
Наконец Миша
настигает модельку и буквально выхватывает ее из-под колес серебристой Мазды.
Он трясет жезлом, останавливая машины, сует Алису под мышку, как тряпичную
куклу без веса и тела, и тащит ее обратно.
Теперь полицейским
не до меня. Пока они сражаются с бьющейся в истерике подружкой, я поднимаю
крышу. Правда, уже поздно: весь салон залит водой, нет ни одного сухого пятна.
Да и мы все похожи на бродячих собак, мокрые, грязные и злые.
Полицейские
запихивают нас с Алисой в свой кроссовер. Мой бедный Бумер тоскливо мигает
габаритами на обочине.
— Вызови
эвакуатор, — приказывает Мише девица, и тот послушно вытаскивает телефон.
— Вы за это
ответите, — стиснув зубы, бросаю я.
На большее пока не
способен: губы трясутся от холода, с волос капает вода, одежда прилипла к телу,
а в мокасинах хлюпает жижа. Состояние сейчас не располагает к серьезному
разговору, с мелкой командиршей потом разберусь.
— И вы тоже, —
парирует наглая девица и смотрит в зеркало на меня.
Медицинская маска
исчезла. Мокрое лицо лоснится от влаги. Девушка вытаскивает салфетки и жестко
протирает его. Сразу видно, что не пользуется косметикой, да и на уход за
внешностью ей наплевать.
— Деревенщина, —
бормочу себе под нос.
— Поговори мне
там! — рявкает Миша. — Лучше за соседкой следи. Припадочная она, что ли?
Алиса уже не
кричит, но все ее тело сотрясает крупная дрожь. Подружка похожа на
перепуганного зверька: прижалась к противоположной от меня дверце, настороженно
смотрит на всех, а в глазах плещется настоящее безумие. И что ее так напугало?
— Сзади есть плед,
— говорит лейтенант и заводит мотор. — Укройте ее, она замерзла.
Я нашариваю
одеяло, протягиваю Ларисе, но она отшатывается. Ее голова с глухим стуком
ударяется о дверку машины. Теперь и полицейские понимают: что-то не так.
— Алиса, посмотри
на меня, — уговариваю ее. — Что случилось?