— А-а-а….
Крик звенит не только в ушах, кажется, он проникает в каждую
клетку тела. Дергаю ногами. Что это? Чувствую приятную тяжесть в паху. На месте.
Неужели показалось? Где телефон? Нащупываю его и звоню адвокату.
— Леонид Михайлович! — ору, срывая голос. — Найдите мне хорошего
психолога, — в зеркале мелькает Седых. — Нет! Психиатра. У меня крыша едет по
своему маршруту.
— Ничего не понимаю, что случилось?
Но говорить я не могу, только сиплю в трубку. Адвокат кричит, о
чем-то спрашивает, а я икаю, как безумный.
— Ик! Ик! Ик!
— Макар, вы где? — пробивается в воспаленный ужасом мозг вопрос
адвоката.
— Я… я… — встряхиваюсь. — Я еду в полицейский участок.
— Стойте! Ждите меня!
Усилием воли, стараясь не смотреть в зеркало, поворачиваю ключ
зажигания. Заурчавший, как кот, мотор успокаивает. Направляю джип в поток машин.
Как добираюсь до полицейского участка, не знаю, все время смотрю в зеркало, а
не на дорогу. На стоянке сижу в салоне, боюсь показаться людям.
Адвокат приезжает через полчаса.
— Что случилось? — спрашивает деловито он, когда подходит ко мне.
— Я на кого сейчас похож? — спрашиваю осторожно.
— На себя. А кого я должен был увидеть? Рассказывайте.
Докладываю доверенному человеку все, как на духу, ничего не
скрываю. Он задумчиво смотрит в окно, теребит ручку портфеля, и, когда я
выдыхаюсь от обилия слов, поворачивается ко мне.
— Макар, то, о чем вы говорите, совершенно невероятно. Это
фантастика.
— Значит, я спятил. И что же делать?
— Держаться подальше от лейтенанта Седых.
Голос адвоката ласковый, тихий, убаюкивающий, настоящий ангел во
плоти. И тут замечаю, как он что-то достает из кармана, смотрит на это и снова
прячет. Секундное дело, а неприятно задевает, словно мои проблемы кажутся
адвокату надуманными и пустыми.
«Что там? Часы? Он куда-то торопится?» — всплывают в голове
вопросы.
— Но я хочу понять, что происходит.
— Макар Павлович, уж не думаете ли вы, что девушка — ведьма?
— Нет, конечно!
— Вот и оставьте ее в покое!
Совет разумный. Очень. Вот только я не слишком дружу в последнее
время с мозгами и своим телом.
— Леонид
Михайлович, что там с моим иском? — упрямо поджимаю губы.
— Вы точно решили
его подавать, Макар Павлович? — спрашивает он. — Не проще ли внести штраф?
— Кому проще? Мне?
Нет. Тут дело принципа: я не обязан платить за то, что не совершал.