Заблуждение четвертое: без конкуренции, безработицы, кризисов никак нельзя – они-де являются стимулом роста производства, улучшения качества продукции; в конечном счете – производительности труда; плановая экономика совершенно неприемлема, только рынок и ничего более. Ерунда! Качество сейчас диктуется или конъюнктурными соображениями, или «придерживается» до последующих модернизаций. Производительность труда как бы отошла на задний план, на переднем плане – сокращение издержек. Плановая экономика была, есть и будет.
Заблуждение пятое. Народ, мол, сам все понимал, понимает и будет понимать. Никогда всего никто не понимает, так как сознанием людей манипулируют. Вообще-то, сколько людей – столько и мнений. И дело вовсе не в том, что надо идти в ногу и стройными рядами, – людей надо учить понимать действительность. Хотя это очень деликатный вопрос, но чем раньше начать народу говорить правду, тем лучше.
В начале мая 1919 года Ленин принял анархиста князя Кропоткина (между прочим – Рюриковича). Тогда страна переживала отчаянный период. Надвигался голод.
– Что же является главной опасностью текущего исторического момента? – спросил Кропоткин. – Угроза интервенции, свержение Советской власти, голод, разруха?
– Это серьезные трудности, – согласился Ленин с князем. И продолжил: – Но мы с ними справимся, и вы скоро убедитесь в этом. Не они главные.
Петр Алексеевич неожиданно для себя услышал, что есть проблема поважнее – как переделать то, что в человеческом черепе.
Речь шла о том, как человека-индивидуалиста преобразовать в коллективиста. А ведь это было тогда, когда идеи равенства импонировали народу. Опорой революционного правительства стали фабрично-заводские рабочие, бывшие крестьяне, объединившие вокруг себя многомиллионные слои тех, кому нечего было терять, кроме своих цепей. Но Ленину не удалось предвидеть, что станется с людьми, когда они заживут лучше. Современный человек горой за частную собственность, своего не отдаст, за доллары отца родного продаст. Сейчас мало кто захочет взглянуть на наше ближайшее прошлое (когда мы жили относительно достойно) хотя бы из чистого любопытства, не отдавая предпочтения никакой априорной доктрине, не становясь на позиции какой-либо социальной категории людей, не выдвигая никаких программ избавления людей от зла коммунизма или построения некоего «подлинного социализма с человеческим лицом». Современному человеку это просто