Ветер – в лицо (сборник) - страница 16
Там, в Адонисе, подсмотрел я патриархальный уклад…
А напоследок ещё раз побывал в ошеломительном Айос-Николаосе… Надышался морем, красотами…
И – в аэропорт, домой…
На Крите, надо сказать, не запирают двери: благ, как и солнца, хватает…
Не слышал и чтоб ругались. (Однажды лишь – в сердцах: «Мамба!» И что б это значило?)
А вот насколько соотечественники мои (узнаются сразу) не всегда вписываются в атмосферу благодушия на острове Зевса, мог я убедиться по пути в аэропорт – когда парочка наших ссорилась из-за пустяков…
И дёрнуло же меня перед стойкой регистрации спросить (обрадовался своим): «За чем стоим, братцы?» На что получил: «Не видишь сам?!»
И – признал… После улыбчивых-то критян!
Родные!
Но стоит ли – об издержках? Есть явь!.. Вон – с совершенными плечиками – «разучившиеся говорить»… Мимо…
Молча… Обречённые, как и я, на молчание…
Текуч миг – вагон с тобою отходит.
Я сас (До свидания), Крит!
Сентябрь 2004
В Коломне
После турне по Европе
Свет мой, берёзка светящаяся, под кроною твоей я – в листве весь – восторженным отражением!..
Одержим, стою – среди осени – из резиденции королей, с Полей Елисейских – только что вернулся…
А в Коломне – проблески солнца, туман. Кремль – Смутных времён, битвы Куликовской…
Сквозь дымку – из прошлого персонажи… У Маринкиной башни – вороны (дух Марины Мнишек). Женихи по мосту носят кружевных невест… Поодаль – берёза.
– Нет, не годится порознь!.. – словно говорит. – Не разобщайтесь, люди! Мы и живём-то ожиданием встреч. С теми, кто нас заждался… Вон – обстоятельствами разъединённые – томимся… И – тянемся, едва расставшись…
– Девушка, вы забыли, что назначили мне здесь встречу?!..
Она – будто не узнаёт:
– И как давно?
– Год!
– С тех пор так и стоите?..
Октябрь 2004
Посреди ветров
На острове Мальта
Я дворец себе построил
Из огня и бликов…
Думал – на века.
Если бы не волны:
Смыли без следа.
Стою посреди – и с краю.
Ветр – в лицо. Вот-вот сдует.
Да уж, ветр там, средь Средиземного моря, и впрямь срывался – чуть не сдувал… Пуще того – за проливом – на Гозо-острове, где и вовсе дул сквозняком из Окна Азурро и забрызгивал с головы до ног…
Впрочем, куда труднее было устоять перед красотами! Присваивая ли их (через восторг), витая ль над «барашковым» морем иль бродя по берегу, источающему ароматы, что одурманили Одиссея (поддавшегося некогда обещаниям Калипсо сделать героя «Илиады» богом), – и сам я был не прочь плениться…