… Что вовсе не означает – «выдумал». (Цветаева ведь тоже никого не «придумывала» – ей
открывалось…)
Я же, может, кого-то вижу летающим…
А захотелось летать – лети! И нечего принижать полёт…
Вон – бухта, привыкшая к тебе по утрам. Не очарована ли она вместе с тобой? А, её приближённый?..
– Мнишь… Таких, как ты, у неё – букашки, птицы, собаки…
– Но бухта ждёт очарованного! Я даже слышу… зов ручья, по которому из утра в утро бегу.
Ждёт! Не может Место не разделять моих чувств: оживляю присутствием, воодушевленьем, восторгом (перед Красотой – не будничной – райской)… И если той же бухтой не воспринимается образ, наверняка – душа!
Место! Ощущаю с ним обратную связь. Как эхо. Как запах цветка…
До сих пор храню в себе впечатление: волна (живая), взяв, поднимает – и, качнув, наполняет собой – силой…
Увидев, проникнуться, ощутить явственно и откликнуться, проявить радость… Не этого ли Природа ждёт от тебя? Как и Та, для которой достаточно, чтобы её кто увидел (в лучшем проявлении)…
Разглядишь – не задумываясь, отдастся. Всерьёз. Высоко. Ни о чём не жалея… Дождавшись тебя – горизонтом, проблесками солнца мутного, – всколыхнётся поющим прибоем.…
Даже когда уеду, знаю: несмотря на непостоянство моё, будет ждать, вспоминать…
И – когда уйду…
Не надо только грустить. Можно радоваться лишь, что в природе всё неизменно… и – этой гармонии красот (мест), в которой порой и камешек жаль стронуть, – ненарушенному очарованию…
Чуть сонное место. Красоты навевают сны, храня воспоминания (примерно как я носил запечатлённый морем образ гимнастки), ещё как намагничивают чувства!
Вон в мути обволакивающих горы облаков, в порыве ветра – образы-воспоминания – лучшего (насколько впечатлительная эта Красота в состоянии запечатлеть)… Мне же только и остаётся – настроиться и впитывать, обретая крылья…
А красивые – заведомо с крыльями? Некрасивые – без?..
Сомневаюсь. Мне в этой связи странно, что про жену Фета – кто-то: «бескрылая, некрасивая»… Как будто бескрылость – некое мерило некрасивости. Как – глухоты, слепоты, безнюхости… или – будничности, приземлённости, мелочности… или – безрадостности, уныния, не-широты…
Но Красота, с другой стороны, – разве не то, что с крыльями?..
Только вот не всё, что красиво, летает.
Обжился. Шаг за калитку – и вот – Парадиз: реликтовая (третичного периода) роща сосново-можжевеловая. А там – вперёд, в прошлое, как к себе домой, – внутри мыса Капчик, в нутро ископаемого рифа с 77-метровым сквозным сводчатым гротом, куда на этот раз удалось пролезть на ночь глядя, будя спящие тени, давно уж ждущие своего претворителя… (Ещё, быть может, с тех пор, как в 1912-м Николай II собственной персоной проник в грот и прошёл сквозь него к своей яхте «Штандарт».)