– Обратной дороги уже не будет, Дааааша. Или я останавливаюсь и ухожу, или ты моя. Навсегда моя. Насовсем. Полностью.
Мне становится немного жутко от того, как полыхают глаза этого мужчины.
Голодом, звериной, ненормальной, нечеловеческой жадностью, - но в ней сейчас намного больше, чем просто страсть и сексуальное желание.
Он будто требует от меня, чтобы я душу ему продала. Нет, отдала. Так просто. На ладони.
Его? Навсегда? Полностью?
Знать бы еще, что это значит.
Что он имеет в виду? Что вообще означает быть женщиной Влада Севера?
У него же все не так, как я бы даже могла себе представить.
Не удивлюсь, если это означает раздвигать ноги по первому его желанию и пожизненно молчать. Оставаться запертой в его доме.
Это может означать все, что угодно.
Но…
– Твоя, - вырывается с моих губ.
Это не разум, это сердце за меня ответило.
Оно уже сошло с ума и теперь парит на облаках безумного счастья от того, что его безраздельный хозяин захотел его присвоить себе до конца моих дней.
- Влад…
Пытаюсь остановить, но мой тихий голос тонет в его рычании.
Вся нежность Севера улетучивается в один миг.
Как будто он держал на привязи голодного волка своей страсти.
И, стоило мне только дать ответ, как этот зверь сорвался, набрасываясь на меня со всем своим нечеловеческим голодом.
И, похоже, его уже не удержать…
И я стону, дергаясь, распахиваясь ему навстречу еще сильнее.
Чуть не кричу от разочарования из-за того, что он медлит, вместо того, чтобы вбиться в меня сейчас единым мощным ударом, заполнить собой насквозь.
– Моя, Даша. Моя девочка, - снова набрасывается на мой рот, - голодно, жадно, а по венам разбегается дрожь от того, как дрожит его тело.
Каждой клеточкой его голод ненормальный ощущаю.
Безумный. Жадный. Такой, от которого все внутри скручивается в безумный узел, готовый в любой момент просто взорваться и саму меня разметать на части. На ошметки. Ничего по себе не оставив.
– Такая сладкая. Такая нежная, - рычит, опускаясь по моей шее поцелуями.
Чуть задевая зубами кожу, царапая, будто в тисках сжимая мои бедра.
Сама не понимаю, что делаю.
Я будто в дурмане с ним, словно в лихорадке. До искр из глаз.
Опускаю руку, протискиваю между нашими крепко сжатыми телами.
Обхватываю рукой его огромный ствол, - даже наполовину, кажется, обхватить не получается.