- О? Правда? – Ирина повернулась к нему. – Вы
останетесь тут так надолго? Тут красиво. Сказочно, даже. Но… одиноко.
- Именно за этим я сюда и приехал: побыть в тишине и одиночестве.
- Да, я поняла…Мне следует…
Но она не договорила. Он снова прервал её.
- Спас? Какого чёрта? Ты же обещал мне. Она твоя,
так займись ею. Пусть сидит, молча, и пережидает этот снег, ты понял?
Пёс вильнул хвостом, соглашаясь с хозяином. Но вот
Ирина с ним согласна не была. Она вскочила с места и вцепилась взглядом в
черноту его глаз:
- Что это значит? Вы отдали меня своей собаке,
как?.. Как какую-то игрушку? Тогда, тогда выпустите нас во двор. Киньте меня, в
сугроб, и прикажите своей псине найти, или закопать. Или…
- Да вы можете помолчать, хотя бы минуту? – Игорь
подлетел к ней. – Что способно вас угомонить? Я что, прошу слишком многого? Мне
что, напрямую сказать вам, чтобы вы заткнулись? Ну, так, сделайте милость!
Свалилась на мою голову, так хоть уважай…
Он лихорадочно соображал, чем бы занять эту
девушку, лишь бы она оставила его в покое и не попадалась на глаза. Может, и,
правда, пусть валят на улицу и играют там? Но, посмотрев в окно, Игорь понял,
что Спас, как бы он не любил такую погоду, долго во дворе не выдержит. Да и
пускать в дом мокрую псину ему не хотелось. Но, кроме того, он переживал за это
маленькое Чудо. Её заметёт снегом, а ему придется брать в руки лопату и идти
откапывать её… Не вариант.
- Вы умеете готовить?
Голодный спазм сжал его желудок. Игорь утром влил
в себя кружку кофе. А в супермаркете перехватил пончик и гадкий, на вкус,
напиток коричневого цвета.
- Умею.
Ирина фыркнула в ответ.
- Тогда, кухня вон там. Спас покажет. Продукты в
холодильнике…
- Отлично. – Она бросила шапку на диван и потянула
язычок молнии на куртке вниз. – Что вам сотворить?
- Что угодно. Главное, чтобы блюдо не сгорело и не
было сырым. – Он развернулся на ступеньке лестнице, но, оглянулся, через плечо.
– Вы картошку жарить умеете?
- Пф! Конечно.
- Конечно, что?
Жарить или запаривать?
Игорь и сам не знал, почему вспомнил о жареной
картошке. Он не ел её лет семь, если не больше. Настоящую, жареную, умела
готовить только Лена. С хрустящей корочкой, но не сырую… Даже его маме это не
удавалось. И чего он вспомнил об этом сейчас.
- Жарить. Это моё коронное блюдо.