Но когда я поинтересовался судьбой
второй половины, то выяснилось, что она была насквозь прожжена
магическим огнём, естественно вместе с бывшим владельцем, и поэтому
эту часть просто вырезали, вшив кусок из такой же ткани.
Покивав продавцу, нахваливающему
мастерство с каким мантия была отремонтирована, попросил всё-таки,
показать третью, чтобы уже точно решить, что же из этого
ассортимента я выберу.
- Воля ваша, - кивнул тот, и
расстелил последнюю, бордового цвета.
Придирчиво рассмотрев и её, я
поинтересовался:
- И какую часть меняли здесь?
- Никакую, - с лёгким превосходством
ответил мужчина, - даже ни единого пореза не зашивали, ткань
целёхонькая, просто в идеальном состоянии.
- И в чём подвох тогда? - нахмурил я
лоб.
- Ну, - продавец замялся, - она
изначально белая была, но беднягу в ней будто выжали, ни одной
раны, а ткань насквозь пропитавшаяся кровью была, как не стирали,
розовый оттенок никак не сходил, пришлось перекрасить. Но вы не
думайте, - спохватился он, - кровь свежая была, когда снимали
мантию, ещё даже дышал, упокой боги его душу.
Меня слегка от такого передёрнуло,
но выбирать не приходилось, мои финансы пели романсы и я, со
вздохом, согласился. Примерил и остался вполне доволен тем как сели
все три. Взгляд продавца не подвёл.
- Как на вас шили, - довольно
отметил тот тоже, уточнил, - может ещё чего, по мелочи? Блузы,
штаны, безрукавки?
Почесав глубокомысленно затылок, я
подумал и кивнул:
- А, неси.
После чего стал обладателем
нескольких кальсон и рубах, обыкновенно одеваемых под мантию, а
также прекрасной шелковой блузы какого-то бретёра, судя по доброму
десятку заштопанных порезов, встретившего на своём пути более
умелого соперника, облегающих кожаных штанов на шнуровке и кожаной
же безрукавки в которой, одев её на голый торс, я стал неуловимо
походить на начинающего сутенёра.
Впрочем, тут и слова-то такого не
знали. Хотя проститутки были, всплыли некоторые воспоминания
Вольдемара. Куда же без них, древнейшая профессия в любом из
миров.
Отсыпав продавцу деньжат, я
переоделся в обновки, а затем, не долго думая, продал тут же свою
старую мантию, вернув небольшую часть звонкой монеты.
Как говаривал Брежнев, экономика
должна быть экономной. Да и потолстеть, в ближайшие три года мне
точно не светило. В общем, расстались мы с продавцом вполне
довольные сделкой.