- Нет, профессор, профессор Олдвен,
каждый раз, приходя, задавал нам только эту тему. Мы говорили, что
уже её проходили, но он только отмахивался и уходил.
- Старый маразматик, - пробурчал я
еле слышно, вспомнив о ком она говорит.
Баргас Олдвен был замшелым грибом,
проработавшим в Академии чёртову прорву лет и временами впадавший в
маразм. Держали его только за обширнейшие знания и заслуги в
области изучения теоретической магии. Группы на постоянной основе
ему уже не поручали, а использовали вот так, на подмену, и для
занятий по теормагу со студентами желающими пройти углубленный
курс.
- Ну ладно, раз вы все декады
изучали аспект Копьеносца, то значит для вас не будет сложностей
рассказать основные принципы формирования заклинаний с ним. Садись,
Полдарк.
Закинув ногу на ногу, я вновь
расположил перед собой журнал и, ведя пальцем по фамилиям, стал
неторопливо говорить:
- А к доске пойдёт… пойдёт к
доске…
В аудитории тут же стало максимально
тихо. Так тихо, что стало слышно, как под кем-то нервно
поскрипывает стул и стучат чьи-то неплотно сомкнутые зубы.
Посмотрев, на дружно уткнувшиеся в
парту лбы, я только вздохнул. Вот вроде средневековье, где, по
идее, более раннее взросление, к семнадцати годам это уже взрослые
люди, в браке, да ещё и с ребёнком, зачастую. А тут словно
пятиклашки себя ведут.
Впрочем, к детям с магическим даром
здесь относились по-другому, чем к обычным. И инфантилизм в таком
возрасте был вполне понятен в силу определённого потакания личинкам
будущих магов. А ну как будешь его в чёрном теле держать и
строжиться над ним, а он отучится, вернется, и будет тебя самого
магией по дому гонять. Такие рассуждения родителей я вполне
понимал. Плюс маг это почётно.
Обдумав всё это, я решил быть к ним
помягче, всё-таки, я-прошлый, их чересчур застращал.
Тут взгляд мой упал на давешнего
клоуна, рухнувшего при мне в обморок. За парту его усадили и он,
вроде как, даже успел прийти в себя, опасливо лупая на меня
глазами.
- К доске пойдёт, - Маршуш! - ткнул
я в него пальцем, решив дать возможность исправить впечатление о
себе.
Но тот, вдруг, снова закатил глаза и
стёк под стол.
- Да что ты такой впечатлительный! -
ругнулся с досадой я, повёл пальцем вправо, по боязливо
пригибавшимся головам, - тогда Русавр.
Названный мною студент, тут же
всполошенно вскинулся и, по примеру предыдущего, стал имитировать
обморок, со стуком завалившись со стула на пол.