- Ничего, потерплю, - решительно
ответила женщина.
Если у неё и были какие-то сомнения
на наш с Калистратисом счёт, то они пропали, стоило нам добраться
до того зала где мы гоняли эльфов.
Запах дыма всё ещё висел в воздухе,
несмотря на вентиляцию, да и свежая копоть на полу и стенах
подтверждала мой рассказ. Ну а последним штрихом стали двое
наручников из тритания, увидев которые, Нодерляйн стала максимально
серьёзной.
Пальчиками приподняв одни за толстую
дужку, глухо произнесла, не глядя на меня:
- До последнего не верила, больно
фантастично всё звучало. Но это…
Она посмотрела на меня, затем убрала
наручники в карман мантии:
- Это стоит целое состояние. Таким
не разбрасываются. По крайней мере, ради дурацкого розыгрыша.
- Вы действительно подумали, - тут
же возмутился я, - что нападение на улице, а затем наша пробежка
голышом с явлением толпе горожан, могли быть розыгрышем?
- Если честно, - хмуро произнесла
женщина, - мне Латиния рассказывала о вашем экстравагантном способе
работы с магией голышом и, в первый момент, увидев вас, я подумала,
что вы и магистра уговорили на это действо.
- Но похищение…
- Которое видел только ваш студент,
Вольдемар. А вам ли не знать, что студенты склонны выдавать
желаемое за действительное. Этому юноше, - Бари, могло просто
показаться, что вас похищают. К тому же, он утверждал, что похитили
одного магистра, а вы вероятный соучастник похитителей.
- О как! - я покачал головой, не
зная плакать мне или смеяться.
Это каким злом продолжают меня
считать студенты, что автоматически, в любой ситуации записывают в
преступники?
- Вот о чём я и говорю, - кивнула
Сильвия, - фантазия у них очень богатая, иногда даже немного
буйная. Бари вообще мне признался, что вы планируете, в отместку,
завалить всю их группу. Сделать учёбу невыносимой и вообще сжить со
света. Просил как ректора на вас повлиять.
Мне показалось странным, что она так
внимательно выслушивала какого-то студента и я поинтересовался:
- А Бари вам, случаем, не
родственник?
- Не родственник, - чуть помолчав,
ответила та, - это сын моей подруги.
Сказано это было неохотно, видимо,
изначально она сыну подруги поверила и теперь ей было несколько
стыдно. Я вновь вздохнул, - чёртова репутация.
- Но теперь-то вы убедились, что я
говорил правду?
- Убедилась, - сухо заметила
Нодерляйн, - ладно, пойдёмте.