Перепробовав все, относительно
безопасные, заклинания, я немного успокоился. Колдовать умею,
люблю, практикую. Что ещё нужно попаданцу?
Впрочем, было ещё одно, -
сверхзадача! Почти у всех попаданцев, про кого я читал, сверхзадача
была одна, - стать богаче всех, сильнее всех и всех, в процессе,
нагнуть. В меру цинично, в меру жестоко, ну и с толикой
сострадания, особенно если сострадать надо какой-нибудь красавице,
на чью жизнь и имущество покушаются очередные картонные злодеи.
Меня такая сверхзадача не очень
привлекала. Деньги это неплохо, но их заработок не есть самоцель.
Стать сильнее тоже не мешало, но, разве что, ради большего
спокойствия и собственной безопасности. Ну а нагибать кого-то мне и
вовсе не шибко хотелось. Максимум, просто заставить себя уважать.
Но не бояться.
Моей задачей, наверное, больше был
процесс познания. Магия, - это была совершенно новая для меня
отрасль науки, в которой даже просидевший всю учёбу в библиотеке
Вольдемар, продолжал оставаться дилетантом. Я ясно видел огромные
дыры в его знаниях, их фрагментированность и отрывочность. Ну и,
само собой, передача этих знаний способным ученикам. Куда без
этого. Препод я, в конце-концов, или не препод?
Под такие мысли я и появился в
Академии, радостно, можно сказать, почти на крыльях, после
починенной магии, летя к родной “А” группе, по коридорам замка, как
внезапно, дорогу мне преградила высокая, почти на голову выше
женщина.
- Стоять! - властно произнесла она,
грозно выпятив на меня выступающие из под нижней губы два
аккуратных таких клыка.
- “Орк! - мысленно выдохнул я, -
вернее орчиха!”
А затем память Вольдемара подкинула
мне пару образов с этой самой слегка зеленоватой мадам. Звали её
Рагырда Мымр, она занимала должность проректора по внеучебной и
воспитательной работе и была уроженкой Понты, - давнего союзника
Орнийской империи. Собственно их раса так и называлась, - Понты.
Видел её Вольдемар всего раз, когда устраивался в Академию и имел с
ней пространную беседу на тему внутренних правил и ответственности
за их нарушение. После чего, все последующие три года её не видел и
не слышал. И вот теперь, она во второй раз захотела
встретиться.
“Не к добру, - подумал я, глядя на
суровый и, я бы даже сказал, воинственный вид женщины, - какая-то
она не особо довольная, неужели я что-то нарушил?”.