Нашёл Маркову в собственной кухне, взбалтывающей что-то в детской бутылочке.
— Так не пойдёт, Мажор. — усмехнулась она. — Ей пяти месяцев ещё нет. Её нельзя оставлять одну. Раздел хоть?
Тихо прикрыл за собой двери. Подошёл вплотную к девушке и вцепился в её руку, желая встряхнуть так, чтоб в её черепной коробке мозги на место встали:
— Ты из ума выжила? Что ты творишь?! Убирайся из моего дома, если не можешь ничего объяснить по-человечески!
— Что объяснять? Я уже всё сказала! — рявкнула сумасшедшая. — Убери от меня свои клешни!
— Клешни? Раньше ты плавилась в этих руках…
— Это было раньше! — подозрительно краснея, выплюнула та. — Теперь между нами только Вика, и то на несколько месяцев! Даже не думай…
— Больно надо. Меня интересует только цель твоего визита. — отошёл и от Маши, и от греха подальше. — Кофе будешь? Ты, я смотрю, некормящая мамочка.
— И почему я слышу упрёк в твоём голосе, Мажор?
— Бухать и курить хоть бросила? — язвительно поинтересовался у горе-мамаши.
— Бросила! Чего и тебе желаю!
Ухмыльнулся и занялся приготовлением кофе. Здесь, конечно, лучше бы накатить чего покрепче, чтоб собрать мысли в кучу, но я пока сдерживал себя.
— Кофе машина к твоим услугам. — забрав чашку с бодрящим напитком, я сел за стойку и воззрился на незваную гостью пристальным взглядом.
Неужели она изменилась? Стала мягче, что ли. Даже черты лица вроде бы были другие. Хотя, что я в этом понимал бы? Я и видел-то её всегда при полном параде, с тонной штукатурки или заспанной по утрам. Платиновый блонд сменился на светло-русые мелированные волосы, точь-в-точь как у её сестры. Без косметики она выглядела такой маленькой, хрупкой… Даже её двадцати трёх лет не дашь на вид. Девочка-девочка, а не расфуфыренная фифа, чьей самооценкой и короной можно было разгонять облака.
Неужто материнство так повлияло?
— Что вылупился? Я же сказала, даже не думай ни о чём таком. — довольно усмехнувшись, Маша направилась к закрытым дверям кухни.
Я не стал останавливать.
Обычно люди попадают в дурдом, а у меня всё случилось... наоборот — дурдом пожаловал ко мне домой.
— Ладно, Мажор, пока Вика спит, наливай мне кофе.
Обернулся.
Вернулась. Стояла в дверях, привалившись к косяку, с пустыми руками.
— Кофемашина перед тобой. — напомнил. — Остыла?