Но право вызвать на дуэль он имеет.
Это да.
А у тех, кто владел стихиями, тоже
было деление, и тоже по величине имеющихся сил. Правда эта величина
не завесила от высоты титула. Только от личных данных и времени,
затраченного на тренировки по покорению стихии. Чем дольше часов и
минут ты проводишь в тренировочном зале, либо в спарринге с другими
обладателями подобного дара, тем сильнее ты становишься. Тут все
как в обычном спорте.
Странный, искаженный, гротескный мир.
Где одним – всё: и слава, и почет, и лучшие вещи и вкуснейшую пищу,
да и несокрушимую мощь в придачу. А другим достается все по
остаточному принципу.
Поэтому только центральные города,
где проживает большинство дворян, здесь развиты в сотни раз лучше
провинциальных поселений. В них же, в этих центрах жизни элиты,
максимально развиты технологии. Но стоит отъехать буквально за
десять километров и всё, окружение вокруг почти ничем не отличается
от девятнадцатого века.
Жизнь, развитие и прогресс буквально
сосредоточены вокруг дворян. Они являются движущим звеном всей
цивилизации этого мира. И, к сожалению, эти самые дворяне почти
ничем, кроме себя и своей выгоды, не интересуются.
Мы проезжали мимо Нижнего Новгорода,
когда ландшафт вдруг резко поменялся. Из обыденной пасторали за
окном, в виде полей и лесов, он превратился во что-то каменное,
грубое, зловещее. Клыки скал топорщились в небеса, грозя пропороть
особо низкие облака, скрючившиеся остатки деревьев напоминали
лесных чудовищ.
Граф, до того пассивно и безмолвно
сидевший на заднем сиденье, взбодрился, полез в свой рундук,
доставая оттуда зловещего вида пистолет. На мой не заданный вопрос,
он, пожав плечами, указал куда-то в сторону:
– Новгородский разлом.
Я внимательно, словно надеясь что-то
увидеть, вглядывался в указанном направлении, но, конечно, ничего
не увидел.
До разлома в любом случае оставалось
еще километров двадцать, к тому же он огражден высокой стеной,
вдоль которой постоянно ездят патрули. Плюс автоматическая
сигнализация, выявляющая всех незапланированных гостей ОТТУДА.
Да, иной раз неким тварям удавалось
прорваться сквозь все преграды. И, помимо убийства всего живого,
попавшегося ей на пути, разбросать семена зла, из которых и
появлялась в итоге чудь.
Попав в тело человека или животного,
зерно медленно прорастало, превращая, в итоге, свою жертву в
очередную тварь. Причем, в процессе роста, иногда занимавшего
несколько недель, это зерно ничем себя не выдавало. Человек, внутри
которого завелся паразит, ничего не ощущал и вел себя вполне
обычно. Ровно до того момента, когда зерно начинало прорываться,
практически мгновенно изменяя зараженное тело и перехватывая его
управление. Становясь чудью. Становясь безжалостным убийцей,
жаждущим только одного - крови других живых существ.