«Минус десять тысяч дней» - так
называли эту порцию. Которая омолаживала и приводила организм в
порядок. Словно скидывала с человека ее использующего тридцать лет
жизни. И стоила она как подводная лодка. И только в городках близ
разлома, из которого добывали это вещество, в кровавых схватках
можно было выиграть его бесплатно. Ну или ценой своей жизни. Тут с
какого бока посмотреть.
- Ты же понимаешь, - возражал я
секретарше, - что тебе придется правдоподобно отыгрывать роль моей
спутницы? Ходить в обнимку, спать в одном номере. Всё вот это
вот.
- Понимаю, - чуть зардевшись отвечала
она, - но вы же барон, дворянин. Вы не посрамите честь девушки.
На этом мои аргументы обычно
заканчивались, и мы вновь возвращались к подготовке к
путешествию.
Ожерелье разломов находилось от
Самары в двухстах тридцати километрах по дорогам, которые мы
преодолели за полтора суток. Будь сейчас лето, то этот путь легко
укладывался в один день, но осенние дожди внесли свои коррективы. В
итоге, выехав в понедельник, во вторник после полудня мы прибыли к
воротам ведущим в Оранжевую зону. Там отдохнув в баре, послушав
местные легенды, которые испугали мою помощницу до икоты, мы
поехали дальше.
Поехали специально ночью, потому что
согласно поверьям, местные монстры плохо видят в темноте, и поэтому
проезд будет безопасный. В итоге, оказалось что это наглая
ложь.
Высокий, метра четыре металлический
забор, опоясный по верху густыми мотками колючей проволоки
преградил нам дорогу. За ним, по обоим сторонам от тяжёлых, обитых
шипами воротами торчали башни. Мощные прожекторы пригвоздили наш
мотоцикл к ровной площади перед входом, словно булавка
коллекционера прикалывает редкую букашку к листу бумаги.
Толстые стволы пулеметов,
установленных на башнях, развернулись в нашу сторону.
-Эй, вы кто такие? - услышал я сквозь
шум дождя голос сверху.
- Барон Томашевский Андрей Владирович
со своей спутницей! - диким быком, напуская в свой голос важности и
помпезности, взревел я. Дождь заливал в открытую щель забрала, я
морщился от прикосновений морозных капель и невольно вспоминал
ледяную красотку, отправившую меня в этот мир. И только горячее
тело Любы, обхватившей меня сзади вносили хоть какую-то гармонию в
эту поганую ночь.
Тон крикуна сразу поменялся на более
уважительный: