Левой от пояса в подбородок. Правой — в нос. Носком сапога по
голени.
— ....!
Колька присел, одной рукой хватаясь за голень, другой зажимая
нос. Между пальцами сочилась кровь.
Я шевельнул плечами, скидывая рюкзак в траву. Ну, давай!
Внутри бушевал адреналин.
Колька попытался ударить снизу, выпрямляясь. Но я ждал этого.
Перехватил его руку и сам врезал правой в скулу. Удар пришёлся чуть
сверху. Колька уселся на траву, нелепо мотнул головой.
— Вы что делаете?! Колька! А ну пошёл прочь!
Катя выскочила на крыльцо. Светлые волосы девушки растрепались,
глаза сверкали, щёки горели.
— Я участкового позову!
Я сделал шаг назад.
Колька поднялся, размазывая по лицу кровь из разбитого носа.
— Ну, сука!
Он повернулся и быстро пошёл по улице прочь, заметно
прихрамывая.
Я дёрнулся за ним, но Катя схватила меня за руку.
— Андрей! Не надо!
Я ждал, что тракторист остановится и что-нибудь выкрикнет. Но он
молча скрылся за поворотом.
Это плохо, подумал я. Лучше бы он отвёл душу.
Катя по-прежнему держала меня за руку. Я чувствовал, как она
дрожит. Да меня и самого порядком потряхивало. Не так часто мне
приходилось драться.
Или часто? Как-то уж очень ловко у меня получилось. Ни один удар
не прошёл мимо.
Похоже, Андрей чем-то занимался. Бокс? Самбо? Чем ещё можно
заниматься в Советском Союзе?
Катя отпустила мою руку и судорожно вздохнула.
— Андрей, вы ко мне? — спросила она.
— Да, — кивнул я.
— Что-то случилось? Голова болит? Кружится?
— Да нет. Зашёл поменять повязку.
— Проходите. И... извините за то, что случилось.
— Мне кажется, виноваты не вы, Катя, — мягко сказал я. — И что,
кстати, случилось?
— Да Колька всё!
Она по-детски шмыгнула носом.
— Проходу не даёт. Говорит, влюбился!
— А вы? — спросил я, разуваясь у входа в медпункт.
— Да врёт он всё! Когда влюбляются — так себя не ведут!
Она снова покраснела.
Мы вошли в кабинет. Катя подняла с пола резинку для волос и
быстро собрала волосы в хвост. Это сделало её чуть старше.
Я вспомнил выражение Колькиного лица, когда он выскочил из
медпункта. Злоба и уязвлённое самолюбие. Пожалуй, Катя права.
— Садитесь на табурет, Андрей! — сказала Катя.
Я сел.
Катя разрезала ножницами узел и начала осторожно разматывать
бинт на моей голове.
— Сейчас будет больно, — сказала она и рывком сдёрнула марлевый
тампон.
Висок обожгла боль.
— Ну, всё хорошо, — кивнула Катя. — Ссадина подживает. А вы,
Андрей, похожи на заправского хулигана.