- Ох ты ж, краба мне в штанину! –
Выругался выскочивший на палубу и моментом протрезвевший Уксус. – И
в самом деле Трехбородый.
- Не по твою ли, случаем, душу?
- Да, типун тебе на язык! – Капитан
сделал жест, отвращающий зло, и переключился на подчиненных. – Чего
встали, олухи?! Сымай паруса. Давай, давай поживее.
Ветер был не настолько силен, чтобы
спущенные паруса ощутимо сказались на скорости. «Ворон» догнал бы
их в любом случае. Два ряда весел вздымались ровно и мощно, с
каждым гребком сокращая разрыв между кораблями. Но паруса должны
быть спущены. Таков порядок, о чем известно всякому, кто хоть краем
уха слышал о нраве Трехбородого. Спущенные паруса - это
демонстрация благоразумия и законопослушности команды. Хотя,
странно: здесь еще не воды, подконтрольные Пируссе. Чего адмирал
забыл так далеко от родных берегов?
Галера подошла уже достаточно близко,
чтобы Крэйвен мог различить мерный рокот барабана, задающий ритм
гребцам. Что-то в поведении преследователя иннолу не нравилось, вот
только он никак не мог уловить, что именно. «Черный ворон» вроде и
тормозил, но...
- Идут на таран! Держись! – Крэйвен
едва успел крикнуть, да и сам едва ухватился за ближайший канат,
как клюв ворона качнулся в их сторону, а затем с диким скрежетом
рухнул вниз. Тряхнуло так, что обмотанный вокруг запястья канат до
крови разодрал кожу.
Металлический клин пробил палубу чуть
не задев мачту, оборвав при этом такелаж и раздробив доски настила.
Хлипкий борт и вовсе размололо в труху. Под днищем заскрежетало,
«Близняшка» опасно накренилась, зачерпывая воду бортом.
- Вы что творите, демоны?! – Голосил
Уксус, чудом ухватившись за ванты.
Сцепившиеся намертво корабли
продолжали движение уже вместе, но более легкий когг никак не
повлиял на скорость разогнавшейся галеры.
- Эй, на «Близняшке», встречайте
гостей! – Раздался насмешливый возглас из-за стены щитов, когда
корабли остановились.
По абордажному трапу на борт хлынули
воины в легких кожаных доспехах. Они сноровисто разбегались по
палубе, пресекая любые намеки на сопротивление. У каждого на груди,
там, где сердце, красовался личный герб адмирала – черный ворон,
сжимающий в лапах золотую змею.
- Так, так, так… - На палубу вслед за
подчиненными вальяжно ступил и сам Трехбородый. – И кто-же это
попал в наши сети? Уксус, старый ты прощелыга. Опять контрабандой
промышляешь?