Решив разобраться с этим позже, я вздохнул и повернулся к
родственникам. Те следили за мной с испуганной настороженностью.
Наверное, они ждали вспышки злости или истерики. И то, и другое
обычно сопровождалось мощными выбросами магии. А магию они боятся,
как огня пещерный человек.
- Мне нужна комната, дядя. И деньги на одежду и другие
принадлежности.
- Поднимайся во вторую спальню Дадли. И это…. – тетя брезгливо
ткнула пальцем в коробку – Забери с собой. Вернон, дай ему
денег.
Дядя молча пошел наверх, я, подхватив коробку, пошел следом.
Вернон свернул в супружескую спальню, а я толкнул дверь во вторую
комнату Дадли. Тут было несколько книг и множество сломанных
предметов. В основном игрушки и даже телевизор с разбитым экраном.
Всюду лежала пыль. Коробку я поставил под кровать, со всем
остальным хламом решив разобраться позже.
Дядя швырнул мне в руки конверт с деньгами, молча закрыл дверь и
спустился в гостиную. Внизу были слышны приглушенные всхлипы.
Должно быть, это плач тети. Внутри конверта оказалась приличная
сумма. Положив конверт на стол, я забрался под одеяло и заснул.
Впереди меня ждет очень много дел.
На следующей день я наведался к миссис Роулинг, медсестре,
которая за мной ухаживала. Пока я находился в больнице, мы успели
разговориться и вполне подружиться. Добрая женщина подробно
объяснила, как мне до нее добраться в случае необходимости. А
необходимость была. Я совсем не знал город, помимо одежды и
множества мелких вещей мне нужны были книги и желательно
учитель.
Несмотря на магию, я не собирался забрасывать образование. Да и
о мире хотелось узнать как можно больше, чтобы в обыденных
ситуациях не чувствовать себя идиотом. Миссис Роулинг мне очень
обрадовалась. Как выяснилось, она волновалась, но так и не решилась
позвонить, помня выражение лица моего «доброго» дядюшки. И если
честно, я был рад её благоразумию.
В результате несколько дней я возвращался под вечер, уставший и
нагруженный множеством пакетов и свертков. Весь хлам в виде старых
игрушек и сломанных приборов я без сожаления выбросил. Кузен,
кстати, закатил дикую истерику с требованием, чтобы ему вернули
комнату. Несмотря на слезы и битую посуду, комната осталась за
мной. Дядя задабривал сына дорогими подарками, и со временем всем
стало не до меня.