— Не допущу, — прошипела сквозь зубы и, оттолкнувшись от створки, направилась к вещам.
Я собралась за мгновения, уложив все вещи обратно в сумку, одела спящего Марсу. Он и в самом деле сильно устал, что не захотел просыпаться даже, только в полудрёме раскрывал ресницы, позволяя себя одеть. И как Амгерр хотел отдать его на обучение, я не понимала. Чудовище он и есть чудовище.
Закутав брата в плащ, взяла его на руки, так что он положил голову мне на плечо и продолжал спать. Выскользнула в полутёмный коридор, осматриваясь, чтобы не встретить никого из служанок. Мужские голоса, что раздались поблизости, когда я спустилась вниз, заставили меня вжаться в стену. Двое постояльцев вывернули из питейного зала и, пройдя переход, не обратив на меня никакого внимания, вышли в дверь. По влажному сквозняку я поняла, что выход вёл на внутренний двор, пошла вслед за ними. Выпорхнув на крыльцо, я взмолилась Светлой в благодарности — ливень стих, и теперь с неба падали редкие капли, которые сразу попали мне на лицо и скользнули за ворот льдом.
Минув двор, заставленный повозками и каретами, прокралась через хлева, где фыркали лошади — благо никого из конюшенных не встретила, свободно выскользнула в ворота и оказалась на дороге. Прихватив удобнее Марсу, укрывая плотнее его от мороси, пошла по накатанному тракту в неизвестном направлении. Главное — уйти подальше и держаться реки, а там набреду на какую-нибудь деревушку. Наверняка их множество.
— Грез, куда мы? — проснулся Марсу.
— Нам нужно уходить, родной, — прошептала я ему в висок, прижавшись губами.
Нам не первый раз приходилось скрываться, и брат смолк, только крепче обхватил мою шею, и я знала, как он насупился от грусти. Конечно, он уже привык к воинам, и у меня сердце сжалось, как ему сейчас тоскливо расставаться с ними.
— Всё будет хорошо, — прошептала утешительно, держась края обочины.