Не стоит говорить, что после лекции
настроение испортилось. Да что там настроение! Учеба не вызывала
прежнего энтузиазма, аппетита тоже не было, хотя раньше за мной
такого отродясь не водилось. А может, во всем виновата пришедшая на
смену теплым денечкам унылая пора? Или подходящая к концу первая
сессия, вымотавшая все нервы? Может, Амадор нервничает, что я не
сдам? Так это он зря. По всем предметам у меня «зачеты», кроме
курса молодого бойца, который ведет лер Дуб. Но, боюсь, смена
ректорского отношения связана не с этим.
На перемене я целых три раза пыталась
завязать разговор с Амадором, но ректор делал вид, что временно
оглох и ослеп. А в обед и вовсе улизнул из столовой в компании
профессора-провидца. Забыв про гордость, я решила прорваться в
ректорский кабинет после занятий, но секретарь Пшемик Дергун с
особым злорадством сообщил, что адептов велено без предварительной
записи «не пущать», а адептку Комарек — особенно. Гордо покинув
приемную, я направилась по делам, то есть бегать по спортивной
арене под окрики наставника Райта. Потом ненадолго заскочила в
библиотеку почитать «Бестиарий», затем помогла Вилке с лабораторной
по зельеварению, взорвав одну колбу. А нечего мне с утра портить
настроение. День пробежал, словно бешеный гиппогриф, вот уже на
горизонте маячил отбой, а я отправилась убираться в зверинце. И все
это время поведение Амадора не выходило из головы. А главное, я не
понимала, как дальше себя вести с коварным типом надменной
наружности, который прочно занял место в моем сердце. Может, я
впервые в жизни влюбилась, а он!..
— Эх, и угораздило же меня поступить
в Провинциальную магическую академию! Лучше бы поехала в пансион
благородных магес и крестиком вышивала, — сетовала я, сидя в
окружении подопечных зверей: горгульи Матюши, альруна Крылатика,
дракономопса и потто.
Не понимала, как так получилось, что
я, избегая женихов, словно чумы, и катастрофически не веря в
любовь, погрязла в этой самой любви по самые уши и нос.
— Я всего-то хотела стать лучшей
студенткой, — всхлипнула я, а потто дружно закивали. — Ну, и одним
глазком посмотреть на выбранного папенькой с помощью магического
шара жениха — местного ректора.
Горгулья поморщилась, и я была с ней
полностью согласна: затея оказалась так себе.
— И ведь при первом взгляде он мне ни
капельки не понравился, — продолжала ворчать, а хомяки громко
фыркнули, явно сомневаясь в моих словах. — Правда-правда! — горячо
возразила я, обращаясь к пушистым друзьям. — Чего стоят его
придирки на первых лекциях. А два с половиной строгих выговора я
ему никогда не прощу!