- А что через отдел кадров не получается? – лениво
поинтересовался я.
- Там очередь, он уже полгода ждет. А ему сейчас работа нужна. У
него жена, дети. Без денег совсем плохо будет.
Я вздохнул, еще раз посмотрел на друга Пузеева. Не нравился он
мне, морда помятая, под глазом, похоже, выцветший фингал недельной
давности. И выпить он был явно не дурак.
- Валентин, ну ты же понимаешь…, - начал, было я оправдываться,
но Пузеев меня поспешно перебил.
- Он на картонной фабрике работал, когда началась эта буза с
полицией. Все выкатились на улицы, стали разбирать мостовую.
Построили баррикады. А потом, когда пришли солдаты и стали
стрелять, то все побежали. Его знакомого там ранило, в живот
навылет. Он тоже побежал. А потом ночью полиция вытащила его из
постели. Рукоятью шашки по лицу ударили, и сутки взаперти
продержали. Но ничего не доказали и потому отпустили. Но на завод
его обратно не пустили. Сказали – раз участвовал, значит иди в
другом месте работай. Дали расчет и выставили за ворота. Помогите,
Василий Иванович, пропадет же. У него жена, дети.
Я прикрыл на секунду глаза. Мужик молчал, мял кепку, ждал моего
решения. Наверно, Валентину стоит поверить – за друга просит.
Помнится одно время и насчет Валентина у меня были сомнения – любил
выпить и подраться. Но, сложилось так, что он оказался у меня на
работе и я не прогадал. Приобрел ценного работника. Если его друг
окажется хотя бы вполовину от Пузеевских навыков, то это будет
хорошее приобретение.
- Неужели через отдел кадров так сложно попасть? – спросил я, в
упор глядя прямо на мужчину.
- Очередь, Василь Иваныч, до года, - ответил Валентин. - От вас
почти никто не уходит, места редко освобождаются. Я говорил ему
раньше, чтобы переходил к нам, пока была возможность, но он
отказывался. Сейчас жалеет.
- Тебе лет-то сколько? – спросил я напрямую у мужчины.
Тот, кашлянув в кепку, ответил:
- Двадцать восемь.
- Что умеешь?
Он посмотрел на Валентина, ища поддержки.
- Все могу. Ремонтировать могу, кувалдой махать могу…. Я
слесарским делом с малолетства обучен.
- Пьешь?
Мужчина обреченно вздохнул и признался:
- Бывает.
Я выразительно посмотрел на Пузеева, а тот лишь развел руки,
показывая «чего, мол, удивляться». И действительно. У меня на
заводе был сухой закон, за один лишь запах можно было нажить гору
проблем с мастером, и потому у нас никто на рабочем месте не
употреблял и через вахту в пьяном виде не проходил. Но вот кто
поручиться за тех же самых работников, что они по вечерам не
колдырят? Можно смело тыкать в мужиков через одного и обязательно
угадаешь, что те очень хорошо относятся к бутылочке казенной.