Буквально на следующий день после приезда из командировки ко мне
домой пришел наш профсоюзный лидер - Шабаршин. Уверенно постучал во
входную дверь, объяснил Зинаиде цель своего визита, а затем,
протопал сапогами по чистому полу в мой кабинет. Хорошо, что хоть
калоши снял, грязь не растаскивает.
- О-о, Иван Андреич! – воскликнул я радостно, откладывая отчеты
по выпускаемой канцелярии в сторону. – Давно не виделись. Да ты
проходи, не стесняйся. Присаживайся, чего как бедный родственник, -
и я жестом показал ему на кресло, что было рядом со мной. – Чайком
побалуемся?
- Здравствуйте, Василий Иванович, - несколько сконфуженно
поздоровался радетель трудового класса. У меня дома он был впервые,
и потому немного растерялся от необычного интерьера. Никакой
вычурности, никакой лепнины и завитков. Все просто, по-деловому в
светлых тонах. В кабинете царил минимализм. Покосился на гитару,
что стояла прислоненная к стене. Иногда, под настроение, я
перебирал на ней струны, настраивал свою душу в унисон с
гитарой.
Не дожидаясь ответа, Зинаида споро распорядилась по поводу чая и
уже через пять минут нам заносили дымящиеся чашки кипятка и
белоснежный фарфоровый заварник. Притащили также и чайник с
примусом, на случай если мы вдруг засидимся. Новая работница
бесшумно поставила поднос со сдобой и сладостями на стол и
выпорхнула вон из комнаты. А я, в некой прострации глядя на симбиоз
примуса и чайника, пришел вдруг к неожиданному выводу – надо бы нам
озаботиться чайником электрическим. А то не хватает мне комфорта
будущего века.
- Ну, так что? Как у нас на фронте профсоюзных баталий? –
спросил я Шабаршина, когда он для приличия сделал небольшой глоток
душистого чая. – Какие новости?
- Грех жаловаться, Василий Иванович, - ответил он. – Я даже не
верю, что вы так хорошо относитесь к простым рабочим. У нас все
замечательно.
- А каково настроение рабочих. Бунтовать не собираются?
- Да какой там бунт, - возразил Шабаршин, махнув рукой. – Я же
говорю, что люди всем довольны, никто и не собирается бастовать. Я
даже думаю, что появись у нас агитатор, то его первого погнали бы
взашей. Накостыляли бы без жалости.
Я улыбнулся. Все же хорошо, что на предприятии царила
стабильность.
- А как же ты, Иван Андреич? Тебя там еще не пытаются гнать? С
какой идеей ты теперь носишься?