- Ну, так что, Иваныч? Что ты на это думаешь?
Ну что тут можно ответить? Хоть я и не недолюбливал Савву, но
его идея мне понравилась. И потому, откинувшись на спинку кресла и
улыбнувшись, я ответил:
- Что ж, весьма заманчивое предложение. Москва хороший рынок
сбыта, там много обеспеченного народа. И свой представитель там нам
бы очень пригодился.
- Это значит «да»?
- Это значит «да», - кивнул я, - но не так скоро, Савва. Мы
сначала должны разработать условия нашего союза, а это, как ты
понимаешь, быстро не делается. Поэтому давай сделаем так…. Через
месяц ты опять приедешь к нам в столицу, и мы с тобой снова обсудим
твое предложение. И уже тогда, если ты согласишься на наши условия,
подпишем договор и начнем тебе поставку наших товаров. Тебя это
устраивает?
Савва мне улыбнулся широко, развел недоуменно руками:
- А разве у меня есть другие варианты? Приеду к тебе через
месяц, там и обсудим все как следует.
- Хорошо, Савва, жду тебя осенью. Грамотного юриста с собой
захвати, а то в нашем с тобой будущем договоре сам черт ногу
сломит.
- Возьму, обязательно возьму, - пообещал он, поднимаясь с
кресла. – Ну, что ж, Иваныч, рад, что мы с тобой договорились, а то
я, честно признаться, сомневался. А теперь, коли у нас тобою все
договорено, пойду-ка я в душик, освежусь, - и, подхватывая с пола
сапоги с портянками, босиком прошлепал к двери. И у самой двери
остановился и, обернувшись, попросил. – Ты это, только бате моему
пока не говори. Ладно? Я сам…, - и получив от меня молчаливое
согласие, вышел за дверь.
Разговор с отцом у Саввы вышел напряженный. Весь вечер они
препирались на повышенных тонах, делились и ругались. Уже под ночь
они разошлись, оба злые, недовольные. Савва, громко хлопнув,
выскочил из дома и, перехватив случайного извозчика, велел везти
его в трактир. Где он и загасил свое раздражение штофом холодной
казенной и случайной дракой. А под утро вернулся в разодранной
сорочке и опухшим ухом и, молча пройдя мимо недовольного отца,
демонстративно завалился спать. А я, видя такое поведение, сильно
засомневался в своем решении.
- Эх, Иваныч, хлебнешь ты с ним еще горя, - разочарованно сказал
мне тесть, и устало махнул рукой. – Он без присмотра совсем дурной.
Лучше бы ты Димке торговать предложил.
И он ушел, ссутулившись. Пошел нянчиться к внучке,
восстанавливать свое душевное равновесие. Вероятно, я и вправду
поторопился согласиться, ну, да ладно. Я попрошу Мендельсона
составить договор так, чтобы Савва даже и подумать не смог сделать
шаг в сторону без нашего согласия. А если он посчитает это
недопустимым, то я его не неволю, пущай отказывается.