Так вот, Мендельсон…. Яков Андреич с момента нашей последней
встречи почти месяц назад опять заметно поправился. Он уже не был
тем юношей-тростинкой колеблемый ветром и страхом, теперь это уже
вполне солидный мужчина с округлившимся лицом и выступающим
солидным пузиком. Взгляд под его круглыми очками давно лишился
подобострастия и скромности, а приобрел силу, способную навязывать
свою волю и отстаивать свою правоту. Он приобрел опыт, защищая наши
интересы перед государством и жестко, без сожаления выбивая долги с
попытавшихся нас обмануть. О нем узнали в среде столичных юристов,
его имя стало иногда проскальзывать в местных газетах, а работавшие
с нами купцы и промышленники стали часто приглашать в гости.
Приобрел немалый вес и добился уважения. Он для всех стал совсем
солидным господином…, для всех, кроме меня и Мишки.
- Ну, что, Яков, контора пишет? – со смешком спросил я, падая в
мягкое кресло в его немаленьком кабинете. Здесь было просторно.
Большое окно на всю стену, сделанный на заказ шкаф-стеллаж на
противоположной стене и длинный президентский стол с зеленым
сукном. В углу стояли ажурные куранты с глупыми пузатыми
ангелочками. Яков полюбил роскошь, его кабинет был обставлен
гораздо лучше нашего с Мишкой. Мы даже как-то укорили его за
растрату, но он, предвидя наше недовольство, достал из ящика стола
бумаги и доказал нам, что самые дорогие вещи в его кабинете были
куплены на его личные средства. После этого мы махнули на него
рукой – жалование у нашего юриста очень приличное, да плюс еще
доход с арендованного процента акций. Он может себе позволить любой
вид роскоши. Кстати, совсем недавно вот очки себе прикупил в
золотой оправе с небольшими брюликами, чем вызвал мою насмешливую
улыбку.
- Пишет, Василий Иванович, пишет, - с тем же смешком ответил мне
главный юрист. Он отложил в сторону бумагу, которую только что
завизировал, дорогую ручку с золотым пером аккуратно уложил в
пенал. – Вот, обложился весь документами, передохнуть некогда. Все
несут и несут свои писульки, едва читать успеваю.
- Это хорошо, что некогда, - улыбнулся я. – Это значит, что и
доходы наши растут, ведь правда?
- Истинная правда, - ответил Яков, бросив на меня смешливый
взгляд поверх блестящих очков. – Только ведь, засранцы, платить
добровольно ну никак не хотят. Так и норовят обмануть. А нам от
этого только работы прибавляется.