Как только телефон или планшет вновь начинают завладевать вниманием Чарли, в ход идет тяжелая артиллерия: басни о Бутче Кэссиди и Сандэнсе Киде, живших в каких-то трех милях отсюда, или о проложенных под городом жутковатых туннелях, входы и выходы которых заколочены досками. «Поэтому козлов-вожаков называют иудиными козлами, – заверяет нас Эффи. – Они вели свиней на убой, чтобы спасти свою шкуру. В те годы козлы проводили по подземным туннелям Форт-Уэрта десятитысячные стада свиней – все до одной попадали на скотобойню за городом. Прямо как ньюйоркцы в метро».
Когда перед Чарли вставал выбор между Эффи и «Твиттером», обычно побеждала Эффи.
«Детям необходимо чувство места, – часто отчитывала меня старушка. – Чувство, что они живут и говорят среди людей, а не в открытом космосе».
Вернувшись на кухню, я сажусь на единственный барный табурет, который послушно наворачивает полукруги – прямо к нежданному подарку на стойке. Потягиваю чай и пялюсь на открытку. Она так и молит, чтобы ее открыли. Я стягиваю целлофан, приподнимаю клапан крошечного конверта и достаю картонный квадратик с разноцветными воздушными шариками. На обратной стороне подпись:
Открытка падает из моих рук на стойку. Уголок тут же начинает размокать в лужице воды от запотевшего стакана холодного чая. Имя Лидии превращается в фиолетовое пятно. Почерк незнакомый, но открытку мог подписать и флорист.
С какой стати Лидия послала мне цветы? Неужели не понимает, что я до сих пор ежедневно веду с ними непримиримую борьбу? Что до сих пор вспоминаю злобные обрывки нашей ссоры после суда? За семнадцать лет мы не обменялись ни единым словом – после того, как Беллы неожиданно собрали вещи и уехали. Цветы – просто какая-то злая шутка с ее стороны.
Я выдергиваю букет из вазы, забрызгивая водой джинсы, и распахиваю дверь на задний двор. Через секунду розовые герберы и фиолетовые орхидеи оказываются на погребальном костре моего компоста. Вазу я отношу в пустой мусорный контейнер рядом с двухместным гаражом.
Трудно отогнать мысль, что цветы прислал мой монстр, подписавшийся именем Лидии. Я открываю калитку в палисадник сбоку от дома. Одно название, а не палисадник – просто узкая полоска травы. Из открытого окна соседей доносится писклявый голос Губки Боба. Значит, сегодня с детьми няня, а не чересчур тревожные родители с одинаковыми седанами.